Переписка 1826-1837

В дни соловья, во дни утех и цвета,Когда с небес слетают счастья сны,Есть празднество — великое для света:Как торжество, как лучший день весны,Мы празднуем рождение Поэта,Чьей жизнию мы все оживлены!Сей день богам в хвалу и честь мы ставим —

Так! Гения сошествие мы славим!Давно ль еще, таинственный как рок,С уставами ничтожной жизни в ссоре,По областям Поэзии он влекСомненья век, блистательное горе!Как грозный дух, как бедствия пророк,Давно ль блуждал в эфирном неба море,Неведомым, причудливым путем —

Полночное светило с бунчуком!Но разлился живой рассвет с востока…Мадоны лик, как солнце, восходил —И веяли горе́ туманы рокаВ дыхании светила из светил!Сей чудный лик, для нашего пророкаИгрой лучей весь мир преобразил…

И ценит жизнь Поэт — уста МемнонаТеперь звучат напевами Сиона!

Барон Розен

С.-Петербург. 1831 года.

____________

* См. Северные Цветы на 1830 год, отделение Поэзии, стран. 98.

622. П. А. Осиповой. 29 июня 1831 г. Царское Село.

Je différais de vous écrire, m'attendant à tout moment à vous voir nous arriver; mais les circonstances ne me permettent [577]

 plus de l'espérer. C'est donc par écrit, Madame, que je vous félicite et que je souhaite à M-elle Euphrosine tout le bonheur dont ici-bas nous sommes capables et dont est si digne un être aussi noble et aussi doux.

Les temps sont bien tristes. L'épidémie fait à Pétersbourg de grands ravages. Le peuple s'est ameuté plusieurs fois. Des bruits absurdes s'étaient répandus. On prétendait que les médecins empoisonnaient les habitants. La populace furieuse en a massacré deux. L'Empereur s'est présenté au milieu des mutins. On m'écrit: „Государь говорил с народом. Чернь слушала на коленах — тишина — один царский голос как звон святой раздавался на площади“. — Ce n'est pas le courage ni le talent de la parole qui lui manquent; cette fois-ci l'émeute a été apaisée; mais les désordres se sont renouvelés depuis. Peut-être sera-t-on obligé d'avoir recours à la mitraille. Nous attendons la cour à Sarsko-Sélo, qui jusqu'à présent n'est pas encore attaqué de la contagion; mais je crois que cela ne tardera pas. Que Dieu préserve Trigorskoe des sept plaies de l'Égypte; vivez heureuse et tranquille et puissé-je me retrouver un jour dans votre voisinage! et à propos de cela, si je ne craignais d'être indiscret, je vous prierais, comme bonne voisine et bien chère amie, de me faire savoir si je ne pourrais pas faire l'acquisition de Savkino, et quelles en seraient les conditions. J'y bâtirais une chaumière, j'y mettrais mes livres et j'y viendrais passer quelques mois de l'année auprès de mes bons et anciens amis. Que dites-vous, Madame, de mes châteaux en Espagne ou de ma chaumière à Savkino? pour moi, ce projet-là m'enchante et j'y reviens à tout moment. Recevez, Madame, l'hommage de ma haute considération et de mon entier dévouement. Mes hommages à toute votre famille; agréez aussi ceux de ma femme, en attendant que je n'aie eu l'avantage de vous la présenter.

Sarskoe-Sélo.

29 juin 1830.[578] [579]

Адрес: Ее высокородию м. г. Прасковии Александровне Осиповой. В Опочку.

623. M. П. Погодину. Конец (27–30) июня 1831 г. Царское Село.

Сердечно благодарю Вас и за письмо и за Старую статистику. Я получил все экземпляры вчера из П.[етер]Б.[урга] и не знаю, как доставить экз.[емпляры], следующие великим князьям и Жуковскому. Вы знаете, что у нас холера; Царское Село оцеплено, оно будет, вероятно, убежищем царскому семейству. В таком случае Жуковский будет сюда и я дождусь его, чтоб вручить ему Вашу посылку. Напрасно сердитесь Вы на него за его молчание. Он самый неокуратный корреспондент, и ни с кем не в переписке. Могу Вас уверить, что он искренно Вас уважает. Вы удивляете меня тем, что трагедия Ваша еще не поступила в продажу. Веневитинов сказывал мне, что она уже вышла, потому-то я и не хлопотал об ней. Непременно надобно ее выдать, и непременно буду писать при первом случае об этом к Б.[енкендорфу]. Холера и смерть цесаревича нас совершенно смутили; дайте образумиться.