Переписка двух Иванов (1935 — 1946). Книга 2

На днях случ<ился> драмат<ический> случай, одна дама, рус<ская> грузинка, за русским — сошла с ума. На любовн<ой> почве, сложная история, «с франц<узом>», — женится на датчанке, развелся с женой. Ему 48 л<ет>, дают — 25. Грузинке — 43. Муж женится, а перв<ый>, люб<ящий> ее, что... соглаш<ается> на ее «счастье». Ну, узнала, что фр<анцуз> — женится, а он не был ее amant, [703] а так — «высо-кая любовь»… канительная. И вот (она соседка моей перев<одчи>цы Эмерих и знакомая, читала «П<ути> Неб<есные>» по-русски и а-ха-ла!) сошла с ума. Эм<ерих> вбежала на крики. И видит — слышит: она, с фр<анцузскими> «Voies Cel» в руках, кричит: «Теперь все открылось! «Откровение» Ш<меле>ва!… во-от... Révélation!» 

[704] теперь... все ясно!… все-о!…» Ну, отвез ее Аганджанян в лечебницу (муж ее средн<ий> шофер-собств<енник>, хорошо «ганьит»). Итак — жертва. «Пути», конечно, «сбоку припека». Но я знаю по п<исьма>м ко мне, как «сходят иные с ума»… бредят «неб<есной> любовью!..» Итог: «Агаджаняны» жнут. Писала мне одна старушка-швейцарка за 80 л. (!), но литерат<урно> образованная и «все-о-чень-дома»: [705] — «Для меня это единств<енная> во вс<ех> литерат<ур>ах книга... Это целое откровение

... — все заставл<яет> думать... столько поднято!..» «Читаю кажд<ую> страницу 2–3 раза...» Тоже писал од<ин> фр<анцузский> докт<ор>. Тоже — фр<анцужен>ка: я не могу теперь без «V C» — она стала моей «подручной» справочной книгой, как... необход<имое> душевн<ое> упражнение. Думаю, что это не заслуга «V C», а — следствие обмеления соврем<енной> литературы. Недаром — в Англии, говорят, страстный спрос на литературу эпохи... Кор<оле>вы Виктории!… «Ритм» нашего времени осточертел человеку, а ч<елове>к — есть. Я... я бы сейчас перечитал Шексп<ира>, Эллиота, даже В. Скотта, не говоря о Дикк<енсе>. Оскудели.

— Потрясла меня статья в «За свободу» [706] (амер<анско>-рус<ского> жур<налиста> с<оциалиста>-рев<олюционера> — Зензинова), 

[707] — в сент<ябрьской> кн<ижке> о бегстве 150 т. евреев из Сов<етского> Союза. Пора-зи-тельно! Статья еврея-соц<иали>ста — председ<ателя> Рабоч<его> Евр<ейского> Союза в Ам<ерике>, побывавшего в П<оль>ше. Ко-шмар и — знамение! Прочитайте.

Föhn... — очев<идно>, производит неумело-вредный массаж... и разбивает жизнь нервных узлов. Поучиться бы ему, сук<ину> коту, у моих парильщиков — в главе — «Живая Вода»! — во 2 ч<асти> «Л<ета> Г<осподня>»! Прочтите ему, дураку! А посему и по-нем<ецки> надо издать, он, мож<ет>, и поймет. Интер<есно> знать статистику: сколько и ка-ких преступл<ений> совер<шает>ся за время сего «массажа». Что же... во всей Швейц<арии> — так? Если нет, то надо бы — Вам с Н<аталией> Ник<олаевной> — если есть возм<ожность>, — уезжать из этого дутеля. Знаю, как на меня погано действ<овал> новоросс<ийский> норд-ост, а на юге Фр<анции> — сирокко, что ли... у, не дай-то Бог.

3-го дня была докт<ор>ша (не мож<ет> справ<иться> с почёсухней!) и мерила: 17,5

и 9. Мое обычное давление крови 14. Недавно было 18. Принимал что-то — стало 16. Теперь немн<ого> увеличено (от усил<енной> работы, по 10–12 час.). Сплю неважно. Ем ничего себе. Мало (почти и — не) выхожу. Летом не отдыхал. Ездил раза 3 по неск<ольку> часов за Париж.

На днях потешу Вас и Нат<алию> Ник<олаевну>… шал<овливым> смешком — о московск<их> «пушкинистах». Это целая история, о<чень> трогательная и... смешная. Почему на ум попало? Это — когда я все собир<ался> приступить к заверш<ению> «Л<ета> Г<осподня>». Так оч<ень> часто, в неприкаянности, со мной. И, вспомнив, вообразил — и нечто изобразил... как побил один... — ле-кор!