Переписка двух Иванов (1935 — 1946). Книга 2

Смиренник, — при такой-то смётке!..Про Пушкина-то... как, бывало, говорил?!..«Что, ежели б Господь почет мне присудил —Хоть гвоз-диком торчать в святой его подметке!..»По-бил ты мой лекор... — и тут я не забыл,Как че-тверть осадил!.. и что же?.. — све-жий был!..Да, перешиб меня... все доктора дивились.Сапожники и повара ловчились, —Нет, жив лекор! неколебим, как Пушкин.Да-а... Мушкин одолел, — во прах разбит Хлопушкин.Что нудило нас, друг, поставил наш лекор?..Беспутье?.. дух в груди?.. безмерных сил напор?..Здесь, на досуге, я доселе размышляю...

И многое познал, а этого не знаю.Чай, прихватил с собой..? — налей и покряхти,Подумай обо мне — и за мое хвати.Налей и мне фи-ал... прочкнусь и потянуся,Да руки коротки, — увы, не дотянуся.Ну, за меня удвой... одну, другую, третью...За упокой, дружок, не то, что к многолетью:Как пьешь за упокой — в груди дыханье вянет,Рука дрожит, так к горечи и тянет...Да в горести чреда всегда у нас одна:Хоть четверть принеси, — всю вытянешь, до дна.Всю вытянешь... и слова, брат, не скажешь, —Живой ли, неживой... — сырой колодой ляжешь.

Я не взыщу. Шепни мне: — «Зо-ся, дру-уг!..»— «Нике-ша..! — отзовусь, — что, ежель, милый, вдруг,Отшедшие, мы все воскреснем?!..Да с радости такой с тобой мы так-то тре-снем...Что, не опомнившись, мы оба враз умрем?!..Вот, ахнут-то, как мы ту штуку отдерем!..И, по Трубе, опять воскреснем!?..И снова, в радости, та-ак треснем..!..Что в третий раз с тобой помрем?!..Помрем — воскреснем... снова треснем...?..Пирпетум-мобилю на о-пыте решим!Вопрос бессмертия на деле разрешим...Безмерность русскую покажем:

Мы — Пу-шкина сыны! — докажем.Архангела с Трубой, пожалуй, насмешим... —И — в пекло... — так и порешим».— «Не-эт, — скажет, — прыгуны... пряменько в рай грядите,Жизнь пролекорили... — смирненько зде побдите!Отныне вам в почет сие уделено:С утра до вечера пить райское вино».И скажем мы с тобой — «уж нет ли тут ошибки?..»— «Нет, скажет, молодцы... у нас уж без прошибки!Вот написание... по-били вы ле... кор!..Чего не бывано у нас до этих пор!..Сам руку приложил... сам наш Великий Пу-шкин!…»«Никешка Мушкин да Хлопушкин —

Достойны... Закрепил: А. Пушкин».Ну, мо-ло-дцы-ы... — побили все лекоры!Дивятся всех на вас Архангелов Соборы!»…Ка-кой очи-стки здесь!.. — все ценят знатоки...Протодиаконы, к цримеру, — ух, каки!..Аз Третий, сам, что в Бозе... восторгался.Уж он ли не лекор..?!.. — и то, брат, поражался!— «Вдовы Попова там..? аль «белая» Смирновка..?!.Нет, говорит: лекор — «Небесная Перцовка»!..»Слыхал я, — пьет ее сам чи-стый Алкоголь!..Приятели мы с ним, хоть перед ним я ноль.Ну, а пока, гло-тай... и слезы, и... го-ре-нье...А я... — и духом сыт. И полон вдохновенья.15–17 сент. 1946. Париж. Баловник Тоник.