Переписка двух Иванов (1935 — 1946). Книга 2

А мои-их писем раскидано-о-о!… Полагаю — найдется, что показать! Великие то-мы!… Кой-кто (о Вас-то знаю!) и бережет... Я был потрясен, узнав недавно, что у вдовы моего перев<одчи>ка Henri Mongault — 129 (!) моих писем. Вот не думал! Деловых и всяких. А помер он — лет 6 тому.

<Приписка:> Боюсь, — тягостно будет читать Вам посл<едние> 9 глав «Лета». Но там влиты и свет, и «усмешка» — а посл<еднюю> сцену, самую тяжелую, я дал «из окошечка». Но, верьте, я истомился, когда писал, и сколько отмахивался — не отмахнулся, не мог! Надо было освободиться от томившего.

421

И. А. Ильин — И. С. Шмелеву <23.Х.1946>

Дорогой друг, Иван Сергеевич!

Читая Ваше последнее письмо от 21. X, я вспомнил, как Пушкин в часы депрессий тянул: «Тоска-а-а!» И потом требовал: «соври что-нибудь!» [727] — Хорошо, милый, совру! В 1939 году я даже целый журнал здесь издавал (в 2 экземплярах!) — рукописный, с рисунками, под названием «Идиотика-Обормотика» (т. е. оборматывание личных, частных дел — от ἴδιος ἰδιωτεία = частная жизнь). Eh bien, Vous l'avez voulu, Jean Dandin! [728] —

A теперь деловое. Я надеялся, что Ознобишин — в душе Горячкин. Жаль... Я постоянно молюсь о ниспослании нам русского издателя.

Еще деловое: в Париже живет потомка Митроп<олита> Филиппа Колычева. [729] От сего святого она имеет дар руконаложением вытягивать страдания из человека. Знаете ли Вы это? Приемлете ли? Разрешите через друзей направить ее к Вам. Добрейшая — привлекательная. Это пришло мне сегодня ночью в часы фённой бессонницы. Ответьте немедленно.

Посылаю Пушкина.

Посылаю из Идиотики. Но очень опасаюсь, что Вы начнете это предавать декламации-прокламации, а из этого может выйти черт-е-что. Очень много злых людей, жаждущих вреда и скандала, а Вы доверяете людям, как дитя, каковых есть Царство (вот таковых как Вы). [730]

Клянетесь ли Вы не читать моих исподних шалостей никаким вигенам, [731]

племянницам, знакомцам и прочим в Ваш интернат приходящим?

(Тень под землей: «Клянитесь!!…»)

1. Клянитесь «Богомольем»!

2. Клянитесь Алевизом Фрязином!! [732]

3. Клянитесь Бармой и Постником!!! [733]

Клянётесь ли?

Тень под землей: «КЛЯНИТЕСЬ!!!…»

Ну, тогда — вот Вам грех № 1.

Но второго греха не будет — пока не пришлете клятву — все три клятвы.

Мы Ваши письма все читаем в умственную лупу — и признаюсь, машинкой легче... — но отвечать лупно не могу. Не выгребаю...

Кончаю по-русски «Живое Сердце» и уже переписывается. Как только будет готово — пришлю

все сразу.

А Александрович [734] к Вам не наклюнулся?

Обнимаю.

1946. X. 23.

Ваш И.

422

И. С. Шмелев — И. А. Ильину <25.Х.1946>

25. X. 46.

Дорогой и ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ Иван Александрович,

Клянусь

!!!… Трижды: «Богомольем», и Алевизом Фрязином... — за-был, вот... строитель Кремлевских стен [735] (нет!) или Усп<енского> Собора?.. — вообще, помнится, стро-и-тель...? — и Бармой с Постником... этих-то, «Василе-Блаженцев», помню... — Клянусь: ни единая душонка из недорослей не понюхает «Пятна» Вашего! А потому — шлите «иссыхающему источнику»! — да не иссякает! «Иссыхание»… — от «скуки», от томленья-«ненахожденья» себя, — от многого... от... разочарования «обманкой жизни». Опасно сие «пятно», как нож в лапах безумного, как свечка — в руках пьяного на сеновале... Вку-сил от вина Вашего. Спасибо. Вразумился. Пра-вильно, что старцы не дают «Лествичника» неискушенным монахам, — да не соблазнятся. Трудно взбираться на высоту в 33 ступени!.. — как трудно и опасно многим внимать душекопателю-взрывателю Дост<оевско>му... особенно «зеленце». Исказятся и исказят. «Убойся «чистоты»!» — это же восчувствовал аз, грешный, вчитываясь в «Ступени» в обители преп. Иова, в Ладомировой. Неси ярмо и не притязай! покорись, человече, клейму... прими смиренно, в сознании обреченности греху, воздыхай и силься ползти на Высоту! А соблазн-то какой, со-блазн!.. Зато — без натягивания маски и лицемерия. Но... все же — соблазн и искушение для непостигающих «проповеди о пятнастом сожительстве...» (со грехом) Кля-нусь!… Не то же ли и в обиходном..? — «не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасешься». Но русская православная душа — о, как же чутко постигает! Потрясающие «образы» даются в «четьях»! Одного Якова-Постника [736] довольно... — помните, как исцеленную им девочку, оставленную ему родителями для духовного наполнения... растлил, у-бил... сбросил мертвое тело в стремнину... и — искупил этот — предельнейший, кажется, из грехов... и вернул благодать святости!.. Это ли не соблазн?!.. — и не только для «обезьян».

Мудро и четко дали. Плод глубокомыслия и наполненности Души. Спасибо.

Клянусь — и — жду-у-у-у...! и «желаю..!» — к<а>к говор<ил> барин Энтальцев [737] — прогорев.