Перевалы, нефтепроводы, пирамиды

Мы готовы к отъезду и уже сидим в машине. В это время на площадке кемпинга появляется рыбак с ржавым ведром. Он ходит от палатки к палатке, но, кажется, ему не везет. Дитер уже включил газ, когда рыбак подходит к нам и поднимает ведро. В нем шевелятся три больших лангуста:

— Очень дешево, господа, очень дешево!

Альфред выскакивает из машины, как ужаленный лангустом, пардон, тарантулом. Дитер выключает газ и смеется:

— Комплекс!

Ухмыляясь, мы наблюдаем, как Альфред торгуется с рыбаком. Мы знаем, что теперь наш отъезд неизбежно задержится, но не хотим облегчить положение нашего любителя лангустов:

— Давай, толстяк, поскорее! Надо ехать!

— Но всего пять марок! Это же даром!

Альфред смотрит на нас, как маленький ребенок, которому мать не позволяет купить мороженое. Выдержать этот взгляд — нам не под силу.

— Ну ладно, но чтобы ты избавился от своего лангустового комплекса раз и навсегда!

Достаем примус, в самой большой кастрюле ставим воду. Альфред пытается изобразить из яиц, растительного масла и горчицы нечто вроде майонеза.

Среди наших западногерманских братьев и сестер тем временем распространился слух: эти восточные немцы, черт возьми, все же раздобыли где-то лангустов! Почти все они явились в качестве болельщиков. Хотя многие из них уже неоднократно проводили зиму в Агадире, ни один ни разу не позволил себе купить лангустов. По их лицам видно, что наше пиршество они расценивают как отсутствие такта. Приехали с Востока, а сами так роскошествуют…

Альфред где-то вычитал, что лангустов можно есть, когда они станут в кипятке красными. Мы долго ждем, и я не могу удержаться от каламбура:

— Эти капиталистические лангусты ни за что не хотят краснеть!

Западногерманские болельщики несколько натянуто улыбаются.

Наконец-то лангусты стали «красными как раки». Поскольку мы забыли захватить вилки для рыбы, пришлось воспользоваться ножом для разрезания бумаги и комбинированными клещами.

Возможно, в отеле Хилтона нам сервировали бы лангустов более искусно, но стали бы они от этого вкуснее? В заключение мы даем попробовать лангустов и болельщикам, у которых потекли слюнки. А затем: «До свиданья, братья и сестры! Споры с вами не всегда доставляли нам удовольствие. Вы отстали от жизни. Но еще много дней, если не недель, наше появление в кемпинге будет темой номер один. Может быть, при этом вы сделаете шаг вперед в ваших суждениях о двух Германиях и поймете, где правда. Вы уже поняли, что и «там» делают хорошие машины, а это первый шаг.

До свиданья, Ронни! Гуд бай, английские и голландские туристы! В общении с вами у нас не было затруднений. Мы будем рады встретить вас еще раз. В Тупи се? На Ниле? Или у Мертвого моря?»

ХОЛОДНЫЕ НОГИ

Не успели мы отъехать и десяти километров от Агадира, как на голубом небе появились, словно поджидавшие этого момента, наши неизменные преследователи — свинцово-серые тучи. Вскоре мы снова услышали ставший привычным стук дождя по крыше машины.

В Тизните мы заправились. В одну секунду на нас не осталось сухой нитки. Нам очень хотелось осмотреть этот городок, об основании которого сложилась необычная для мусульманских городов легенда. Она гласит, что здесь некогда жила красивая гордая девушка Фатьма Тизнит, которая решила против воли своей семьи выйти замуж за любимого человека. Однажды она ушла из своего племени с любимым, поселилась у источника и вела такой примерный образ жизни, что после смерти ее объявили святой. Вокруг могилы Фатьмы — «передового борца за эмансипацию женщин» — был построен город Тизнит, окруженный красной стеной.

Мы не могли, к сожалению, убедиться, придерживаются ли праправнучки Фатьмы таких же прогрессивных взглядов на любовь. Дождь гнал нас вперед, по серпантинам дороги, через предгорья Антиатласа, в Сахару, которую тут называют Хаммада — «большая каменистая пустыня».

В этой местности одиннадцать с половиной месяцев в году не бывает дождей и реки обычно пересыхают. Поэтому тут не строят мостов, а дорогу прокладывают прямо через русла рек. Это вполне удобно в течение одиннадцати засушливых месяцев. Но сейчас высохшие русла за несколько часов превратились в бурные реки.

В первый раз, увидев в свете фар, что дорога исчезает в воде, мы затормозили и хотели повернуть назад. Затем мы решительно сняли брюки и отправились вброд. Надо было определить глубину и убедиться, что на дне нет камней. Некоторые жизненно важные детали нашего «Баркаса» — генератор, стартер — расположены очень низко.

— Около сорока сантиметров. Попробуй-ка!

Дитер дал задний ход, а затем на полном ходу въехал в воду. За кормой поднялись волны в метр вышиной. Когда «Баркас» достиг противоположного берега, мы вздохнули с облегчением. За несколько часов мы преодолели таким образом девять рек. Неприятным и неожиданным последствием нашего первого знакомства со знойной Сахарой были холодные как лед ноги. Мы включили отопление и запели: «Песок пустыни жжет как огонь…»

КАИД