Персидский гамбит. Полководцы и дипломаты

В том же 1809 году англичане впервые вступили и в договорные отношения с Афганистаном. В то время Афганистан подвергался сильному давлению со стороны западного соседа – Персии, кроме этого традиционно враждовал с Раджитом Сингхом. Непрерывно возникали внутренние конфликты и столкновения из-за борьбы за власть. Воспользовавшись очередной распрей между афганскими ханами, Ост-Индская компания и предложила свою поддержку одному из них – эмиру Кабула, шаху Шуджа-оль-Мульку.

В июне английский агент Маунтстюарт Эльфинстон, высокий субтильный господин с длинным носом и всклокоченными волосами, заключил с Шахом-Шоджи союзный договор. «Поскольку французы и персы объединились против государства Кабула, то если они пожелают пройти через владения эмира, служители священного трона этому воспротивятся и сделают все от них зависящее, чтобы, сражаясь с ними, не допустить их проникнуть в английские владения в Индии» – гласила первая статья этого договора. Помимо этого, договор оговаривал обязательство английской стороны участвовать в расходах на ведение такой войны и обязательство эмира не допускать «ни одного француза» в свои владения.

При этом Эльфинстон сам обманул наивных афганцев. Дело в том, что Эльфинстон объявил Шаху-Шоджи, что Афганистану угрожает опасность со стороны франко-персидской коалиции, хотя три месяца назад английский посол заключил договор с шахом Персии и тот прогнал всех французов. Но шах Шуджа не был осведомлен об этом, а английский дипломат самым наглым образом воспользовался этим незнанием. Впрочем, тогда далеко идущие замыслы англичан не осуществились. Вскоре в Кабуле произошел очередной дворцовый переворот. Шах Шуджа бежал во владения Ранджита Сингха, а на престол взошел шах Махмуд, который тут же порвал в клочья договор с англичанами. Время Афганистана в британской политике еще не пришло. Сейчас Ост-Индская компания лишь принюхивалась к своей будущей жертве, но уже не за горами был час, когда она вцепится в нее мертвой хваткой…

Глава пятая

Сменивший в 1813 году опального генерал-губернатора Ричарда Уэлсли Уоррен Гастингс с первых дней своего пребывания в должности принялся ретиво осуществлять поставленные перед ним задачи. Первой из этих задач стало покорение Непала.

Эта горная страна, лежащая на южных склонах Гималаев, принадлежала воинственному племени гуркхов, которые во второй половине XVIII века распространили свои владения далеко на запад, до долины Сетледжа. Казалось бы, зачем англичанам вообще нужна была эта горная и не слишком богатая страна?

Дело в том, что англичане прилагали большие усилия, чтобы убедить Непал, протянувшийся широкой полосой вдоль Гималаев, разрешить им торговлю с легендарным Тибетом. Ост-Индская компания в это время переживала финансовый кризис. Индийские ткани в Англию уже давно не ввозили, там хватало и своих. Поэтому индийские ткани приходилось везти в Кантон, продавать их китайцам, там же покупать чай и везти его для продажи в Англию. Поэтому новое торговое направление было бы сейчас как нельзя кстати. К тому же в Тибете можно было покупать самую лучшую шерсть и пух горных козлов, с незапамятных времен использовавшихся для изготовления знаменитых накидок или шалей Кашмира. Кроме этого, Гастингс опасался индуистского возрождения и солидарности среди маратхов, сикхов и гуркхов на фоне распада империи Великих Моголов. В это время он уже вынашивал планы окончательного завоевания маратхов. К тому же расположенный между северными пределами английской Бенгалии вассального англичанам Ауда и Гималайским хребтом Непал имел огромное стратегическое значение. Обладание этой областью было важно для англичан не в целях обороны. Со стороны самых высоких гор в мире никакая опасность им не угрожала. Наоборот, сам Непал являлся выгодным плацдармом для будущего продвижения Британской Ост-Индской компании на север и северо-запад в сторону Тибета и в Кашгарию. Так что причин вторгнуться в Непал у Ост-Индской компании было немало.

Вначале англичане попытались решить дело миром и заставить гуркхов покориться путем переговоров. Для этого в Катманду был послан генерал-майор Охтерлони, который завел долгую речь о помощи непальцев английским купцам. Но Охтерлони быстро раскусили, и мухтияр (премьер-министр Непала) Бхимсен Тхапа заявил английскому агенту честно:

– Вместе с английскими купцами приходит английский мушкет, а с Библией – английский штык. Так неужели мы враги себе?

* * *

Когда Охтерлони вернулся в Калькутту и доложил о своей неудаче Гастингсу, тот совсем не удивился:

– Надо было быть наивным, что горные туземцы раскроют нам объятья. Впрочем, моя совесть чиста, я предлагал мир, пусть же теперь заговорят пушки!

– Но для войны все же нужен повод? – вопросил Дэвид Охтерлони.

– Что-что, а повод я всегда найду! – рассмеялся ему в лицо генерал-губернатор.

Понимая, что дело идет к войне, правящая королева-регентша Непала Лалит Трипура Сундари собрала совет, чтобы решить, как быть дальше. Первым держал слово мухтияр Бхимсен Тхапа. Он был категоричен: