Первые русские князья. От Игоря Старого до Ярослава

«Харальд отправился со своей дружиной в Йорсалаланд и через неё в город Йорсалаборг. И пока он шёл по Йорсалаланду, все города и крепости сдавались под его власть» (XII).

Ну как? Похоже на паломничество, которое и именовали «путешествие в Святую Землю»? Перед нами описание военного похода, какого просто не могло быть. Это не более чем фантазия составителя саги.

Итак, убирая совершенно фантастический поход в Палестину, видим: прямо из Сицилии Харальд направляется в Константинополь, где сразу был заключён в тюрьму. По саге это следствие интриг влюблённой императрицы Зои. Но куда вероятнее, что это следствие тех самых подозрений в отношении Маниака, о которых пишет Пселл. Из тюрьмы Харальд сбежал и отправился на Русь, а Ярослав «посла сына своего Володимера на Грекы». Сопоставляя движение Владимира и Маниака, получаем, что к тому моменту, когда флот Владимира подошёл бы к Константинополю с моря, по суше к нему же должны были подойти полки Георгия Маниака. Должны были… Но сразу после высадки на Балканах Маниак погиб в сражении с императорской армией:

«Благодаря своей доблести он сразу держал верх над нашим воинством, но сам отступил перед высшим решением, смысл которого нам не ведом. Когда Маниак приводил один за другим в замешательство наши отряды (стоило ему появиться, как сомкнутые ряды разрывались и строй воинов подавался назад), и весь строй уже распадался на части и приходил в смятение, в правый бок полководца вдруг вонзилось копьё» (6, LXXXIV).

Это пишет Михаил Пселл. Столь неожиданная гибель Маниака привела к тому, что Пселл считал русский поход «беспричинным». Гибель Маниака предшествовала известиям о вторжении русов: «Не успели подавить мятеж, как началась война с варварами» (6, XC); и у Михаила Пселла не осталось никаких оснований связать эти два события: мятеж Маниака и вторжение русских. А ни покойный Маниак, ни Ярослав оповещать о своём союзе византийского хрониста не сочли для себя обязательным. Аналогичные причины имеет и неосведомлённость русского летописца.

Правда, Литаврин пытается доказать, что о гибели Георгия Маниака в Киеве узнали ещё до начала похода.

«Приняв эту дату, я должен неизбежно допустить, что к моменту отправления в поход, либо – в крайнем случае в самом его начале русские уже знали о гибели Маниака. Даже ориентирующийся на неточную дату появления русских у столицы империи (в июне) А. Поппэ замечает, что слухи о гибели Маниака должны был тревожить русских в пути» (45, с. 266).

«Слухи»? Какие «слухи»? Интернет? Телефон? До их появления почти 1000 лет. Встреченные путники? Ну да, в печенежских степях греческие путники просто кишмя кишели. Информацию, именно как «точную информацию», а не «слухи», из Константинополя могли принести купцы. Но «эта дата», то есть дата гибели Маниака – конец апреля – начало мая. Причём это именно дата гибели. Пока информация придёт в столицу… Допустим, купцы отправились из Константинополя в Киев, уже зная о судьбе Маниака, в начале мая. Плыть им, по данным Багрянородного, не меньше месяца, то есть в Киеве они будут в начале июня. А русское войско уже в пути. И какая разница, что будет знать в Киеве Ярослав? Владимиру свои знания он передать уже не сможет. Телефонов, как уже говорилось, ещё нет. Откуда уверенность, что Владимир уже в пути? А из летописи:

«Пакы на весну

посла великии князь Ярославъ сна своего Владимира на Грекы» (СфЛ, 1143 г.).

Владимир покинул Киев «на весну», то есть не позднее мая. Но, может, он получил известия о гибели Маниака уже в пути? По-видимому, так и было…

«И прошедше порогы и придоша в Дунаи рекоша русь Владимеру: Станем здесь на поле. А варязи рекоша: Поидемъ подъ городъ. И послуша Владимеръ врягъ и от Дуная поиде къ Царюграду» (Там же).

Этот текст из «пространной версии», и в «краткой» он отсутствует. Но и в последней сказано, что Владимир, прежде чем добраться до Константинополя, «придоша в Дунаи». Аналогичное указание отсутствует в описании походов Аскольда, Олега и Игоря. Поэтому можно не сомневаться, что остановка Владимира в устье Дуная действительно была. По-видимому, именно здесь Владимир получил информацию о гибели Маниака, что лишило поход смысла и привело к описанному в летописи конфликту варягов и руси. «Русь», то есть собственно великокняжеская дружина, предлагает стать на месте и ждать дальнейших распоряжений (скорее всего, от Ярослава). А варяги, то есть наёмники, жаждут добычи и рвутся вперёд.

Правда, Литаврин даёт иное объяснение остановки русов в устье Дуная – византийское посольство. При этом он ссылается на текст Скилицы: