Первый среди равных. Повесть о Гракхе Бабёфе

О нём не подумал тогда даже тот, кто тридцать лет спустя выразил им порицание.

79

Приглашение военных означало, что решительный шаг будет сделан в самом скором времени.

Фион, Массар и Жермен давно знали друг друга и действовали совместно, будучи верными адептами доктрины Равных.

Россиньоль для Тайной директории был человеком сравнительно новым.

Политическая биография Россиньоля не могла вызвать ни малейших сомнений у членов Тайной директории. По происхождению парижский рабочий, он участвовал во всех крупных событиях революции, в том числе во взятии Бастилии и в восстании 10 августа 1792 года, покончившем с монархией. Первый генерал-санкюлот, выдвинувшийся в высшее командование из рядов беднейшего плебейства, он руководил операциями против мятежников Вандеи. Однако ненависть и жестокие нападки со стороны правого крыла Конвента привели к отстранению Россиньоля от командования, а после прериальского восстания он был арестован. Теперь этот закалённый в боях революционер выразил желание разделить труды, опасности и надежды Равных.

Тайная директория ввела военных в курс дела; было решено создать особый Военный комитет, которому поручались разработка тактических вопросов и руководство непосредственными наступательными и оборонительными операциями в решающий день.

В состав Комитета вошли Россиньоль, Массар, Фион, Жермен и Гризель.

Им были переданы все материалы — инструкции, планы и прочие документы, относящиеся к восстанию.

80

Военный комитет не стал откладывать дела в долгий ящик.

На следующий же день, собравшись у Рейса на улице Монблан, он приступил к работе и уже 15 флореаля (4 мая) смог сообщить Тайной директории о первых результатах своих трудов.

Докладывал Жермен, взявший на себя роль связного между военными и главными заговорщиками.

Жермен сообщил о разных вариантах начальных действий, которые были предложены в ходе обсуждений. Два из них особенно выделялись своей необычностью. Первое, позабавившее членов Тайной директории, сводилось к тому, чтобы использовать роялистов, враждебных правительству, снабдив их оружием и сделав как бы пробойной силой восстания. Второе, на первый взгляд более серьёзное, выдвинутое офицерами бывшего Полицейского легиона Пешем и Стевом, сводилось к следующему. Офицеры-патриоты предлагали ближайшей ночью убить членов Директории; акция эта облегчалась тем, что один из офицеров находился в правительственной охране; успешное покушение могло стать сигналом к восстанию.

Тайная директория отвергла оба проекта, как слишком авантюрные; не приняла она и других предложений Военного комитета.

Отложить выступление пришлось и по другой причине: оказалось, что будущие повстанцы не обеспечены порохом, на приобретение которого требовалось время.

Наконец, было и ещё одно обстоятельство, выявившееся из того же доклада Жермена.

81

Россиньоль и Фион, которые с некоторых пор заняли такое важное место среди заговорщиков, были связаны тесными узами с многими якобинцами, бывшими членами Конвента, которые, образовав на развалинах «комитета Амара» свой новый Комитет, действовали самостоятельно и готовили заговор с целью восстановления демократического Конвента и конституции 1793 года.

Бабёф и его товарищи, относившиеся очень сдержанно к прежним монтаньярам, поскольку большая часть их, некогда активно участвуя в перевороте 9 термидора, была повинна в гибели робеспьеристов, не собирались координировать с ними своих действий.

Однако требования Россиньоля и Фиона, желавших объединения, нельзя было сбросить со счетов, тем более что на том же настаивал и депутат Друэ, пользовавшийся широкой популярностью в Париже и в эти дни примкнувший к «Заговору Равных».

Тайная директория согласилась на переговоры.

Они протекали не очень гладко. Однако благодаря гибкому поведению Амара и бывшего члена Комитета общественного спасения Робера Ленде монтаньяры пошли на все условия Равных, и соединение обеих групп заговорщиков состоялось.

Оно произошло 18 флореаля (7 мая).

К этому времени нетерпение рядовых заговорщиков настолько усилилось, что в тот же день руководители сочли необходимым обратиться к агентам и их помощникам со следующим призывом:

«Мы вынуждены сообщить вам, что, рассмотрев находящиеся в нашем распоряжении средства, считаем их всё ещё недостаточными, и это заставляет нас сдерживать патриотический порыв, могущий привести к гибели демократов; ужасные уроки жерминаля и прериаля должны быть всегда перед глазами республиканцев…»