Первый среди равных. Повесть о Гракхе Бабёфе

Массар от имени Военного комитета представил отчёт о тактическом плане атаки твердынь Директории в день великого штурма; выдвинув в качестве командующих тремя народными дивизиями Россиньоля, Фиона и себя, он добавил, что установить точный срок начала восстания станет возможно, когда Комитет полностью выяснит число будущих бойцов и местоположение складов оружия, которыми надлежит овладеть повстанцам.

Было решено, что все военные и революционные агенты будут собраны на следующий день, чтобы точно выяснить силы заговорщиков.

Собрание постановило:

«Тайная директория должна ускорить развязку заговора; она должна снабдить своих агентов инструкциями, соответственно с планами Военного комитета; она должна собраться через два дня, чтобы заслушать окончательный отчет о положении дел и назначить день для выступления».

С тем и разошлись.

85

Только на следующее утро члены Тайной директории узнали, что ожидало бы их, окончи они своё совещание чуть позже.

Друэ сообщил, что едва они покинули его квартиру, как произошёл полицейский налет. Поразительно, что в нём участвовал сам министр полиции, а дом был окружён кавалерийским отрядом… Но блюстители порядка вели себя как-то странно: обойдя все комнаты и убедившись, что нет никого, кроме Дарте и хозяина квартиры, они извинились за беспокойство и тут же исчезли.

Рассказ Друэ потряс заговорщиков.

Что это могло быть? Измена?…

Стали прикидывать, на кого может пасть подозрение. Очевидно, предал тот, кто сам не явился вечером 19 флореаля. Не явился Жермен, хотя он должен был выступить от имени Военного комитета…

Неужели Жермен?…

— Не верю, — сказал Бабёф. — Жермена я знаю со времени аррасских тюрем. Это кристально честный патриот.

— И правда, при чём здесь Жермен? — подхватил Жорж Гризель. — Да и вообще, о чём вы беспокоитесь? Если бы это и вправду была измена, то Друэ и Дарте не оставили бы на свободе, а квартиру бы тщательно обыскали. По всей вероятности, то была обычная полицейская проверка, шедшая по всему району…

С подобными аргументами трудно было не согласиться. Заговорщики успокоились и не отменили совещания агентов и военачальников, которое было назначено на этот день.

86

Совещание прошло вечером 20 флореаля на квартире Массара.

Отчитались главные агенты.

Были оглашены цифры, которые произвели довольно сильное впечатление на собравшихся.

Теперь заговорщики видели в своем распоряжении около семнадцати тысяч человек. Сюда входили четыре тысячи правоверных бабувистов, тысяча пятьсот лиц, связанных с робеспьеровским режимом, тысяча революционеров из провинции, тысяча артиллеристов; тысяча пятьсот гренадеров, шесть тысяч солдат бывшего Полицейского легиона, пятьсот смещённых офицеров, пятьсот военных штрафников, тысяча ветеранов.

Воодушевлённые этими данными, вожди заговора решили, что откладывать дальше не имеет смысла. Был ещё раз просмотрен общий план восстания, согласованы последние спорные тактические вопросы, и уже слышались голоса, предлагавшие начать «общее дело» на следующий день.

Однако Бабёф и Буонарроти решили не менять постановленного ранее и, прежде чем назначить дату восстания, встретиться ещё один — последний — раз 21 флореаля.

Встрече этой действительно суждено было стать последней.

87