Песчаный колокол

А ещё он часто думал о судьбе того малыша, что совсем недавно получил второй шанс – прямо на его столе. Герман хотел узнать, как его приняли в приюте, хорошо ли с ним обращаются и что с его ухом. Но каждый раз, когда он справлялся об этом у Осириса, тот либо отмалчивался, либо выдавал слишком скупые обрывки информации, а то и вовсе делал вид, что никакого ребёнка не было. Но однажды он всё-таки расщедрился на слова и рассказал Герману о том, что у малыша всё в порядке, хоть он и вызывает некоторые опасения своим поведением, но вряд ли можно делать какие-то выводы лишь по тому, что ребёнок укусил нянечку или плевался невкусной кашей.

После этого откровения Герман стал чувствовать связь между собой и Смертью ещё острее. Он так возвысился в собственных глазах, что пару раз даже попытался обратиться к своему партнёру на «ты», но тот всегда в ответ смотрел так, словно Герман наступал ему на ногу грязным ботинком. Герман тут же ударялся в извинения и списывал всё на усталость, но внутри он всегда надеялся, что эта официальная стена между ними рухнет, и тогда он сможет добиться гораздо больших результатов в плане увеличения собственного срока жизни.

А пока… а пока он был бы не против ещё парочки детишек без срока. Герман стыдил себя за подобные мысли каждый раз, но в глубине души ему было всё равно.

Одним тёплым погожим вечером, проведя последний за день мастер-класс, Герман уселся за свой старенький ноутбук, чтобы сделать последний заказ в «Старой вазе». На главной странице сайта его встретило яркое объявление об изменении каталога продукции. В связи с этим все товары были недоступны. Заказать предлагалось по номеру телефона, что Герман и поспешил сделать. Доброжелательный до боли в зубах голос в динамике предложил приехать к ним в мастерскую и сформировать заявку на месте, так как все старые позиции уже сняты с продажи, а новые ещё не были занесены в каталог.

– Но я не могу приехать, а товар мне нужен срочно! Вышлите мне фото с ценами на имейл, – настаивал скульптор, страшась очного посещения места, где была хоть и небольшая, но вероятность нежеланной встречи.

– Я очень сожалею, но мы не можем выслать вам фото на почту. Каталог ещё не сформирован до конца, и все продажи осуществляются только в режиме личного посещения. Мы очень надеемся на ваше понимание.

– Не надейтесь! – рявкнул Герман и, сбросив вызов, кинул телефон на стол.

Больше всего на свете он боялся ни отсутствия денег, ни злобных отзывов в интернете, и даже ни смерти. Больше всего Герман переживал за то, что авторитет художника – конструкция весьма шаткая и она может рухнуть, стоит кому-то посильней подуть. Вся его жизнь, все жертвы, на которые он пошёл, были только ради его имени. А смешать имя с грязью мог лишь другой художник или группа таковых. А потому нельзя было давать повод для лишних обсуждений. Кто знает, какие выводы сделает человек, увидев Германа в гнезде своих конкурентов. А если вдруг кто-то узнает, что он перепродаёт чужие работы, выдавая их за свои? Это равносильно смерти. Чёрт возьми, да он сам попросит пристрелить его прямо на месте.

Герман сидел за столом и пальцами выстукивал барабанную дробь по засаленной клавиатуре. От собственных мыслей было невероятно тошно, но он должен был подумать.

Конечно, можно было сделать паузу, за неделю заполнить проплешины на полках собственным товаром и спокойно торговать только тем, что изготовил сам. Но тут была одна малюсенькая загвоздочка, которая создавала большую проблему. Дело в том, что Герман поддался всеобщей волне безумия, маркетинговой истерии, наречённой в народе «чёрной пятницей». Неделя скидок обещала толпы голодных до покупок посетителей, которым совершенно неважно: что и за сколько ты продаёшь, главное, чтобы на ценнике рядом с цифрой стоял заветный знак «минус», а какая цена у товара была прежде – не имеет значения. Герман оплатил рекламный баннер на своём сайте. Каждому клиенту в течение всего месяца вместе с покупкой он вручал натужную улыбку и информацию о заветных скидках – даже фасадные окна мастерской – и те были обклеены рекламой. Эта неделя должна была наконец стабилизировать его финансовое положение и позволить вернуться к созданию собственного Аполлона. Он даже подумывал найти себе в помощники слащавого студента по типу того, что трудился в «Вазе», и скинуть на него часть своих забот. Что тут думать – он собственноручно лишил себя выбора. Завтра с самого утра он отправится в «Старую вазу» и сделает контрольную закупку – в последний раз. А сегодня он насладится тихим приятным вечером, лишённым всяких забот и проблем, даже не подозревая о том, что это – в последний раз.

Будильник вырвал Германа из прекрасного сна и заставил вспомнить о том, что ему предстояло.