Песец

– О, конечно же. Красная Звезда вручается в армии и флоте за личную отвагу, находчивость, креативность, приведшую к желаемому результату. Это небольшой рубин в форме четырехконечной звезды в золотой оправе. Обычно его носят на плече сайртака – там, где у капитанов нашита красная полоса.

– А как-нибудь по-другому можно? – спросила Вася.

– Ну, разумеется. Ваша награда – вам и решать, как ее носить.

Красная Звезда Василисе понравилась. Рубин в золоте, с ума сойти. Что же такое Медное Солнце? Надо надеяться, не медный круг с лучиками?

– А Медное Солнце – это нашивка, – Вася чуть не состроила разочарованную физиономию. – Две нашивки, изображающие солнечный диск медного цвета – на обычный сайртак и парадный – вы получите вместе с прилагаемым денежным вознаграждением и свидетельством, – услышав о деньгах, Вася приободрилась. – Также вы приобретаете право делать с них любое количество копий и украшать ими любые элементы вашей одежды. Естественно, – улыбнулся он, – эту одежду вы никому не сможете дать поносить, подарить или продать. Поэтому советую использовать данное право в меру.

– Не имею привычки раздаривать свои туалеты, – хмыкнула Вася.

– Медное Солнце, хирра Василиса – это первый шаг к невозможному. Например, неравный бой, не закончившийся поражением, как в вашем случае. Неслучившееся поражение в ситуации, когда оно предрешено – уже победа. Я поздравляю вас, хирра Василиса. И желаю, чтобы эти награды не были для вас последними. А теперь, – он потянулся за толстой папкой на молнии, – я уполномочен вручить их вам.

Вася засмеялась:

– К чему тогда были все эти слова? Могли бы сразу показать.

– Так неинтересно, – подмигнул Ртхинн. – Вот, – он открыл маленькую черную коробочку, демонстрируя Красную Звезду; со стороны посмотреть, ни дать ни взять, жених дарит невесте кольцо с бриллиантом. – Пожалуйста, хирра Василиса. Оба свидетельства. Нашивки, – солнце на круглых кусках плотной черной ткани было скорее розовым, чем медным; неужто в Раю выплавляют такую медь? – Денежная сумма переведена на ваш счет.

– Спасибо, – искренне сказала Вася.

– У нас в таком контексте говорят «Готов служить родине», – Ртхинн одарил ее извиняющейся улыбкой. – Но я согласен, несколько неуместно… Хотя – может быть, вы желаете оформить гражданство Шшерского Рая?

Вася фыркнула.

– И кем я у вас буду? Шитанн, кетреййи или ба? Дайте-ка угадаю! – она сыграла задумчивость. – Определенно не шитанн: цвет волос не тот.

– Напрасно вы ерничаете, – с мягким укором произнес Ртхинн, не гася улыбку. – По моему скромному мнению, на нашей планете приятнее всего быть кетреййи. Поймите, никто не принуждает их к каким-либо социальным ролям. Просто у каждого человека свой интеллектуальный потолок. И у меня он есть, и у вас. Вам, к примеру, ни за что не стать профессором университета. И отнюдь не потому, что вам не предоставили возможности.

– Читать лекции студентам? – Вася демонстративно передернулась. – Даром не надо!

– И кетреййи даром не надо многое из того, что ценят шитанн. Подумайте, хирра Василиса.

– Ну, что? – любопытная медсестра подкатила, не успел помощник координатора исчезнуть в лифте. – Что он тебе говорил? Ой! Это же Медное Солнце! Лимсха, скорее иди сюда! Ты видела?..

Капитан Бойко Миленич угрюмо гонял по большому, с целый сектор рубки, экрану разноцветные шарики. Выстраиваясь в линию, шарики вспыхивали и исчезали. Миленич пытался представить, будто это вражеские корабли. Игры с виртуальной реальностью на бортовом компьютере запрещены, но хоть так.

Главнокомандующий не говорил этого прямо, однако Бойко знал: он здесь в наказание. Он умудрился посеять где-то в складках подпространства буксируемый беспилотник, под завязку нагруженный нлакисским траинитом. Проклятый Зальцштадтер, который сопровождал этот груз, чуть душу из него не вытряс. Если бы десантники не оттащили разъяренного убытками еврея, дело не обошлось бы без рукоприкладства. И, черт возьми, его можно понять! Кто виноват? Конечное дело, капитан. Должен был позаботиться о надежности буксировки.

Шарики заполонили весь экран. Бойко расстроенно плюнул и начал заново.

Были времена, он командовал небольшой эскадрой, был у начальства на хорошем счету. А потом проштрафился. И теперь обречен торчать на орбите никому не нужной планеты и лезть на стену от скуки. Что тут делать? Пялиться на поверхность? Бессмысленно: она темна, как анус, намазанный гуталином. Солнца в системе нет. Иногда внизу появляются слабо светящиеся точки – прожектора рудников, вот и все разнообразие. Звездное небо, раскинувшееся вокруг, могло бы вдохновить романтика, но для капитана эти мерцающие светильники Вселенной – всего лишь плазменные шары с определенными координатами и номером в каталоге. У некоторых есть и имена. Что с того? Какая разница, фигурирует ли этот полустанок в расписании электричек как «49-й километр» или как «Дулево» какое-нибудь?

Обычно на планетной орбите есть чем развлечься. Местное радио послушать хотя бы. А тут – кранты.

– Кэп, пять проколов.

– Какого черта?