Песец

Кардинал задумчиво разглядывал епископа. Это Галаци освятил линкоры шшерцев, не иначе. От Джеронимо не укрылось, как уважительно приветствовал его райский адмирал и с каким терпением в голосе он увещевал вампира. Галаци на удивление ладил с этими… вот уж действительно, ошибками Бога. Должно быть, Господь на них тренировался, прежде чем приступить к созданию иных, полноценных рас.

– Вы правильно сделали, что освятили райские корабли, – промолвил наконец Натта.

Дьёрдь легонько выдохнул. Он до последнего не был уверен в одобрении кардинала.

– Меня интересует, почему вы это сделали, – Джеронимо поставил акцент на слово «почему».

– Об этом просили командиры кораблей, ваше высокопреосвященство. Я счел их просьбу богоугодной.

– Просили, вот как? – Джеронимо вздернул бровь. – Я допускаю инициативу Василисы Ткаченко, она истинная дочь Церкви, но этот ершистый вампир?

Когда он увидел рабу Божию Василису на совещании, сперва не понял: ведь «Анакин Скайуокер», насколько ему известно, находится у Мересань. А потом до кардинала дошло, что женщина не в земном кителе, а в шшерской форме. То, что Василиса служит в райском флоте, неприятно поразило его.

– Вы знаете, как это произошло? – спросил он. – Почему Василиса Ткаченко стала капитаном линкора? Что ей на Земле не служилось?

Дьёрдь помялся. Он и сам был не в восторге от того, что Земля потеряла капитана, да еще по вине командования.

– Вы были слишком заняты делами, ваше высокопреосвященство. Ларс Максимилиансен, вернувшись на пост главнокомандующего и ознакомившись с результатами церковного расследования, сместил Василису Ткаченко с должности. Заявил, что не может ей доверять, – когда Дьёрдь был на «Райском сиянии», Василиса рассказала ему всю эту некрасивую историю. – На Земле для нее не оказалось работы, вот она и предложила свои услуги Раю.

– Некоторых жизнь ничему не учит, – пробормотал Джеронимо.

Дьёрдю показалось, что он говорит не о Василисе: ее-то жизнь как раз научила.

– Как вампир аргументировал свою просьбу? – Джеронимо вернулся к первоначальной теме. – Почему он вообще к вам обратился?

– Насколько я понял, адмирал Мрланк Селдхреди хотел обрести надежную защиту от дьявола, – осторожно проговорил епископ. – Нам не следует обольщаться: если бы поблизости имелись служители любых других религий, сильных в свете, он предпочел бы договориться с ними. Шитанн не любят Церковь, и эта нелюбовь, увы, имеет под собой основания. Но, по моему скромному мнению, сам факт их отмежевания от дьявола и стремления к свету заслуживает внимания и поощрения.

– Этот Мрланк… – Джеронимо побарабанил пальцами по подлокотнику. – В чем его секрет, как по-вашему, Галаци? Почему демоны не могли овладеть им, хотя как минимум дважды он был вовлечен в эпизоды с воздействием тьмы? Вера не защищает его, и он вовсе не праведник. Как ему удалось?

– Бог не дал мне всезнания, ваше высокопреосвященство, я могу лишь предполагать, – Дьёрдь сложил руки ладонями друг к другу. – Сатане удается зацепиться лишь за те дефекты, которые уже имеются в ауре, этакие заусенцы души. Страх, зависть, презрение, ненависть… У адмирала Мрланка есть перед всеми остальными командирами неоспоримое преимущество: он счастлив, безмерно и бесстыдно. Он вернулся к жизни после таких ранений, от которых не оправляются, он удостоен высшей награды Рая и высшего звания во всем райском флоте, его ценит координатор, а правая рука координатора разве что в рот ему не глядит. Его жена ждет ребенка, у него прелестная юная любовница. Он доволен жизнью во всех ее проявлениях, он любит этот мир и снисходителен к его несовершенствам… Понимаете?

– Понимаю, – медленно и словно нехотя кивнул кардинал. – Любовь к миру есть любовь к Богу. Мир в душе есть броня от тьмы. Вот, значит, как…

Даже обидно: счастливый вампир неуязвимее, чем верный сын Церкви, отягощенный проблемами. А у кого их нет, проблем? То-то и оно.

Джеронимо посмотрел на епископа одобрительно. Пусть не все его вести радостны, следует признать два неоспоримых факта. Во-первых, Галаци хорошо поработал. Предотвратил как минимум одну драку, догадался освятить все линкоры, отследил начало дьявольских козней, пытается налаживать взаимодействие с вампирами – коли уж сняли с них проклятие, глупо их игнорировать. Во-вторых, епископ умеет думать и рассуждать, у него обо всем есть мнение, но гордыней при том не грешен, мнение свое не абсолютизирует. Жаль, что слеп и слаб, не то быть бы ему кардиналом.

Дьёрдь Галаци переминался с ноги на ногу. И на лице его – зеркале души – не было покоя и уверенности, приличествующих священнослужителю. Джеронимо прищурился.

– Что тебя гложет, чадо? Тревога о делах насущных или, может быть, груз грехов? Не настало ли время для исповеди?

– Со мной все в порядке, ваше высокопреосвященство.

А ведь епископ испугался.

– Мне кажется, ты ошибаешься, чадо, – промолвил Джеронимо, как мог, мягко. При необходимости суровый кардинал умел и это. Даже заменять категоричное «Я знаю, что ты врешь» на «Мне кажется, ты ошибаешься». Другой вопрос, что мало для кого он это делал.