Песец

Он ни за что не признался бы, что именно это его и беспокоит. Бог с ней, с каютой, но гъдеанка ведь в его постель ляжет. И как себя там вести? На трезвую голову проблемы, которых он не видел, будучи пьяным, терзали душу сомнениями.

Да какого рожна, раздраженно подумал Йозеф. Хранить верность некому. Почему бы не пригреть бабу? Он уже спал с ней, мало ли что не помнит.

Унтли привстала с койки, когда он вошел.

– Господин Йозеф? – а она за эти дни без кровопусканий похорошела, лицо разгладилось, приобрело слабый румянец. Только тревога в глазах: вдруг выгонит? Застряв в лазарете, Эст Унтли волновалась: ведь не для того он ее к себе брал, чтоб она под капельницами разлеживалась. Сейчас как скажет: убирайся обратно на «Молнию», раз от тебя все равно никакого проку, одни расходы.

– «Господин Йозеф» очень глупо звучит, – сказал он. – Ты можешь звать меня просто «Йозеф», а? Хотя бы наедине.

– Я постараюсь, – пообещала она, – господин… – она испуганно зажала рот ладонями. – То есть…

Он вздохнул. И протянул ей руку:

– Фрау Золинген говорит, тебе уже не обязательно торчать тут безвылазно. Собирайся, пойдем.

Унтли кинула взгляд туда, сюда…

– Это ищешь? – спросила Клара, неся полиэтиленовый пакет с ее одеждой.

Унтли панически схватилась за воротник стираного бесформенного больничного халата, что был на ней – будто только что осознав, в какой ужас она одета. Блеклая мятая материя, тапочки на три размера больше… Косы с вечера не переплетала… А господин Йозеф на нее смотрит, и немудрено, что хмурится. То есть Йозеф. Как можно называть адмирала просто «Йозеф»?

– Можно мне переодеться? – промямлила она.

Гржельчик кивнул. Она продолжала сидеть, теребя пакет со своими тряпками. Не хочет переодеваться при нем? Можно подумать, он ее голой не видел. Клара потянула его за рукав; он пожал плечами и последовал за ней.

Клара деликатно прикрыла дверь.

– Вы уж не обижайте ее, кэп… то есть адмирал, – многие еще не привыкли.

Он дернул плечом.

– Я похож на человека, который обижает женщин?

– Ваш приятель адмирал Мрланк тоже не похож. А Мария наша – вообще агнец Божий, если не знать.

Он посмотрел на часы и оглянулся на дверь.

– Что она там копается? Уже трижды можно было переодеться туда и обратно.

Клара фыркнула.

– Моется, наверное. Ее хлебом не корми, дай поплескаться. Ну, не самая плохая привычка.

Он молча согласился. Пусть плещется хоть по пять раз в день. Зато всегда чистенькая.

– Шрамы на шее останутся, – предупредила Клара. – Пластическая хирургия – не мой профиль. Если что, на Земле специалистов полно. И мизинец у нее сросся неправильно, давно уже. Ломать да переделывать – только мучить зря. Надеюсь, кривой мизинец вы переживете?

Дверь отодвинулась, и Эст Унтли с мокрой расчесанной головой выдавила робкую улыбку в ответ на вопросительный взгляд Йозефа. Кокетливый шарфик на шее – если не знать, что он скрывает шрамы, и не догадаешься. Кофточка подчеркивает грудь и талию. И болезненную худобу тоже, но она уже бросается в глаза не так, как в первый день. Интенсивное питание, комплекс витаминов – кто знает, какие там еще врачебные секреты? Высохшая мумия ожила и превратилась в довольно миленькую женщину, которую можно поцеловать, предварительно не напиваясь. Йозеф почувствовал, как шевельнулось в нем желание. Глупо тратить время бездарно, стоя тут, у медблока.

– Пошли, – кивнул он.

– Здесь опасно, Хеленна, – с сожалением произнес Мрланк. – Сама видишь. От своих приходится беречься. Что же будет, когда появятся враги?

Девушка представила и передернулась. Еще врагов не хватало!

– Я хочу, чтобы ты была в безопасности, солнышко мое.

Хелена не стала возражать. Ей хотелось того же самого. Вчерашний бой потряс ее до глубины души, до сих пор по спине нет-нет и пробегала невольная дрожь.

– Ты поедешь в Рай, – сказал он. – Тебе там понравится. Будешь жить в моем доме. Кончится эта операция – я приеду…

Она послушно кивнула.

– Твой отец отправляет два мересанских корабля ремонтироваться в Генхсх. Полетишь на одном из них.

– Да-а? – засомневалась Хелена. – А мересанцы ничего мне не сделают?

Мрланк усмехнулся. Синие, может, и не прочь побаловаться с чужой девкой по дороге, но кто же им даст? Гржельчик уже популярно объяснил т’Доррену, что с ним произойдет в самом непосредственном будущем, если он не то что притронется к его драгоценной дочке без должного пиетета – обратится непочтительно! Красочные обещания Гржельчика должны мересанцу в кошмарных снах сниться. А он, Мрланк, еще добавил. Если девушка пожалуется на т’Доррена или его подчиненных, с Рая им не уйти.

Больше всего Мрланка удивил кардинал Натта. Перед отбытием он вызвал к себе раба Божьего Михаила и долго полоскал ему мозги сентенциями о вреде блуда и пользе воздержания. А также о неминуемой каре за грехи, как Господней, так и сугубо мирской, но от этого не менее фатальной. Несчастный т’Доррен был уже не рад, что согласился довезти Хелену. Никакого удовольствия от красивой девки, одни нервы.