Песнь одиноких китов на частоте 52 Гц

Соседи слышали, как Тикара орал на меня и бил. Услышав мои крики – «Перестань, не сжигай!» – они перепугались и позвонили в полицию, те ворвались в квартиру почти в тот же момент, как я упала. Мужчина сказал, что сам ударил меня ножом, и его увели.

Когда я очнулась, пришел отец Тикары с адвокатом – они предложили мне мировое соглашение. Они назвали такую сумму, что у меня глаза на лоб полезли, так что я согласилась и подписала документы. Однако, когда сказала, что деньги мне не нужны, отец – такой же крупный, как сын, – стал упрашивать меня уехать на эти средства куда-нибудь далеко, на такое расстояние, чтобы больше никогда не встречаться с его наследником. Мол, встретив тебя, он изменился, говорит, что хочет начать отношения с тобой с самого начала, но это ни к чему хорошему не приведет, так что уезжай…

Вместе с желанием умереть у меня начисто пропала и любовь к Тикаре. В груди, словно увядшие цветы, осталось только воспоминание о том, что когда-то я потеряла от него голову и все отдала ему. Я подумала, что, даже если встречусь с Тикарой снова, эти цветы просто потеряют свои лепестки. Так что приняла деньги.

Вот так я и переехала в Оиту, где когда-то жила моя бабушка. Со смертью Ана закончилась моя вторая жизнь. Поэтому я решила, что третью жизнь начну по собственной воле в никому не известном месте…

Видимо, я слишком много говорила – в горле ужасно пересохло. Допив то, что оставалось в стакане, я тихонько выдохнула.

– Хоть я и похоронила Ана, до сих пор не могу поверить, что его нет. Я так пренебрегала им, и все равно, когда что-то происходит, зову его. Мне так тяжело от мысли, что его нет. Ну почему я…

Эти вопросы я задавала себе уже много раз. Почему я позволила ему умереть? Почему не смогла услышать голос человека, который услышал меня? То, что Ан умер в отчаянии, – моя вина. Неизбывная вина, груз которой я буду нести всю жизнь…

Михару обняла меня. Сильно обняла – так, что я почти не могла дышать, – и сказала:

– Как же тебе было тяжело, как же ты мучилась все это время… Но спасибо, что рассказала. Отдай мне половину твоего горя. Мне ведь тоже тяжело – мы всегда смеялись втроем, с тобой и Аном, а я так ничего и не смогла сделать. Я все время раскаивалась, что винила тебя, ничего не зная. Поэтому отдай мне половину своего горя. Ты говоришь, что это твоя вина, так позволь мне взять на себя половину этой вины.

Мы с ней заплакали, обнявшись.

Глава седьмая

Последняя встреча

На следующий день мы покинули Кокуру и с пересадками с поезда на поезд вернулись в Оиту. Михару, которая сидела с немного опухшими глазами, увидев за окном море и над ним огромные грозовые облака, улыбнулась:

– Лето!

Я – тоже с опухшими глазами – радостно кивнула:

– Точно!

Рассказав обо всем подруге, я почувствовала облегчение. Все произошедшее разрасталось где-то внутри и готово было разорвать меня, но благодаря Михару этого не произошло. Осознание вины и чувство потери не исчезли, просто сжались до таких размеров, что я могла нести их сама.

И вообще, сейчас мне надо было думать про Пятьдесят Два. Теперь у него нет Тихо или других родственников, на которых можно было бы положиться. Задача отвезти мальчика к надежным людям сильно усложнилась. Наверное, остается только проконсультироваться с полицией и местной администрацией и запросить опеку. Неужели больше нет никаких вариантов?

От ближайшей станции мы взяли такси и вернулись к себе. Нас не было всего два дня, а оказалось, что я так полюбила этот старенький домик, что по возвращении закричала: «Мы дома!!!»

– Для начала надо все проветрить. Пятьдесят Два, открой везде окна, – приказала Михару, и мальчик молча взялся за работу.

На всякий случай я заглянула в почтовый ящик – там лежала визитная карточка. Я вынула ее – это оказалась визитка Муранаки, на которой было написано: «Срочно свяжись со мной».

– Интересно, что случилось?

«Свяжись» – а как? Я немного подумала и попросила у Михару мобильный. Когда я объяснила ей, что хочу позвонить, она, передавая мне смартфон, сердито сказала, будто вспомнив что-то:

– Телефон-то заведи! Это же надо – отказалась от услуг мобильной связи! В наши-то дни! Неудобно же!

Это действительно было неудобно. Торопливо извинившись перед ней, я набрала номер, указанный на визитке. После нескольких гудков ответил Муранака. Я представилась, и он тут же спросил:

– Ты где? Не дома? Уехала куда-то?

– И это все?!

Я разочарованно подумала, что, если он просто хотел пригласить меня в гости и оставил записку, пока меня не было, какой смысл был писать «срочно»? Но мужчина торопливо добавил:

– Тебя считают похитителем ребенка: Синаги заявил, что украли его внука.

– Что?! До этого дошло?! – невольно вскрикнула я.

Нельзя сказать, что я этого не ожидала – чувствовала, что произойдет что-то в этом духе. Муранака напряженным голосом спросил:

– Ты почему такая спокойная? Я знаю, что ты не могла пойти на такое преступление. У тебя ведь была какая-то причина?

– Спасибо на добром слове. Так, что делать-то будем?