Песнь одиноких китов на частоте 52 Гц

Я невольно почесала голову и задумалась; Михару и Пятьдесят Два, видимо, почувствовав что-то неладное, подошли поближе.

– Я теперь считаюсь похитителем, – объяснила я им.

Пятьдесят Два изменился в лице, а подруга выдала:

– Так и думала, что этим закончится.

Она надула щеки:

– Что делать будем?

В трубке голос Муранаки тоже повторял:

– Так что там у вас?

Я на мгновение задумалась и спросила у Муранаки:

– Слушай, тебе можно доверять?

– Хотелось бы, – мгновенно ответил он. – Можешь мне верить. Я поверю в то, что скажешь ты.

– Тогда приезжай сейчас ко мне. Только так, чтобы никто не видел.

Закончив разговор, я обернулась к Михару и мальчику, которые смотрели на меня, и сказала:

– Я позвала кое-кого – живет тут, мы знакомы. Фамилия Муранака, по-моему, этому человеку можно доверять.

Я показала им визитку, которую нашла в почтовом ящике.

– Подробности попросим рассказать, когда он приедет, но, как я поняла, дедушка Пятьдесят Два заявил о похищении внука.

– То есть не мать? Но ведь дед, кажется, тоже игнорирует существование мальчика? – переспросила Михару.

Пятьдесят Два в ответ на вопрос кивнул и вынул блокнот из кармана джинсов.

«Ладно, – быстро начеркал он. – Если вернусь домой, все будет в порядке?»

– Что – «ладно»? Нельзя тебе возвращаться туда, – скомандовала я. – Эй, а ну не трусить! Я позвала Муранаку не от отчаяния. Я-то ничего не знаю о твоем окружении, а вот их семья давно здесь живет, они все знают. Возможно, предложат что-нибудь стоящее.

Я решительно забрала у Пятьдесят Два блокнот, закрыла и положила его на ладонь, а после протянула мальчику. Он недовольно сунул записную книжку обратно в карман.

– Да, кстати. Нельзя, чтобы кто-то узнал, что мы уже вернулись. Давайте запрем дверь. Ворота… Мы их закрыли?

Михару направилась ко входной двери, но перед этим погладила ребенка по голове.

– Говорят же – одна голова хорошо, а три – лучше! Трое взрослых не позволят, чтобы ты опять плакал, не волнуйся.

Пятьдесят Два молча скрылся в доме.

Минут через двадцать после звонка появился Муранака. Мужчина аккуратно постучал, я ему тихонько открыла, и он проскользнул внутрь. Я снова закрыла дверь на ключ, а он весело рассмеялся:

– Ух ты, я прям в таком возбуждении!

– С чего это?

– Так ведь мы как будто на секретной базе! – заявил он.

Я забеспокоилась, понимает ли он серьезность ситуации, но потом передумала – так лучше, чем если бы он сказал: «Идите сдаваться в полицию».

– Проходи.

Когда я провела Муранаку в гостиную, Михару удивленно ахнула:

– Мужчина?! А я думала, что к нам приедет женщина. Прочитала имя – «Махо»…

– Не, мужчина. А имя читается «Махоро». Это мой прадед меня так назвал, он рыбаком был[20]… Да ладно, неважно. Приятно познакомиться!

Муранака поклонился, и моя подруга ответила:

– Очень приятно. Я Михару Макиока, школьная подруга Кико.

Проигнорировав их болтовню, я велела Муранаке ввести нас в курс дела.

– Как обстоят дела?

– Значит, так. Сегодня утром Синаги пришел ко мне и сказал, что его внука нет. Дескать, Котоми заявила, что его забрала женщина, которая живет наверху холма. Он заходил сюда – тут никого не было. Вот и рассказывает всем, что ты сбежала с его внуком… Похитила его.

– А почему Синаги пришел к тебе?

– Моя бабуля, похоже, всем в клубе рассказала, что я занимался здесь ремонтом. Ну и… что ты ее внука очаровала… Опять же, кто-то из их клуба видел, как мы обедали вместе. В общем, они считают, что мы с тобой встречаемся.

Что-то не помню, чтобы я кого-то очаровывала, да и что это за культура такая – решить, что мужчина и женщина встречаются, только потому, что они разок пообедали вдвоем?! Видимо, недовольство отразилось на моем лице, потому что Муранака пригнул голову:

– Извини. Моя бабуля считает, что я пользуюсь успехом у женщин, потому что сама души во мне не чает.

– Ладно, неважно. В полицию он заявил?

– Нет, сказал, что подождет, мол, лишь бы внук вернулся.

Мы с Михару переглянулись. Эта семейка явно не хочет втягивать полицию.

– А теперь вы расскажите, что случилось. Что происходит? Где сын Котоми?

Муранака оглядел комнату, и я громко позвала мальчишку:

– Иди сюда. Не волнуйся, его не надо бояться.

Межкомнатная перегородка раздвинулась, и из соседней комнаты робко выглянул Пятьдесят Два. От напряжения на нем лица не было. Муранака присвистнул:

– Ишь ты! Похож на мать в молодости. Я – Муранака, очень приятно. А ты… Ох, ты не говоришь, да?

Я ответила вместо мальчика:

– Да. Пока мы зовем его Пятьдесят Два.

Муранака удивился, однако расспрашивать не стал и просто улыбнулся:

– Я не из плохих типов, можешь так меня не бояться. Но если все-таки пугаю, можешь сесть за Мисимой. Там я никак тебя не достану.

Пятьдесят Два поспешно сел у меня за спиной. Я подождала, пока он усядется, и обратилась опять к Муранаке:

– Я смотрю, ты с детьми не очень.

Он печально признался:

– У моей сестры сынишка ужасно не любит чужих. Меня боится, будто я бука какой-то, и сразу ревет.

Какой же он бука? Не поймешь детей. Михару при этих словах прыснула.