Песнь огня

Я вдруг отчетливо ощутил его вопрос ко мне, как если бы Пэллор умел говорить и задал бы мне его. Я увидел образ, мелькавший перед его глазами, тот образ, которым он делился со мной, когда мы начали тренировать процесс отречения и заметили, что Аэла летала медленно и тяжело.

Огненная стена, и Аэла исчезла в пламени.

Я пытался внушить ему свой ответ, изо всех сил выталкивая этот образ. Нет.

Но я видел, как трепетали ее крылья, видел пот, выступивший на лбу Энни, и понимал то, что понимал Пэллор, и видел то, что видел Пэллор.

Аэла не справится.

Она должна сделать это. От этого зависел наш план.

Но он зависел и от Пэллора: я представил себе герменевт в сумке. Предстоящее обучение. Энни в Каллиполисе, разбившая их всех в пух и прах. Иксион – ее победа, голиафан – наша.

Ответ Пэллора состоял из форм и звуков, но формы заменяли слова.

Ты сможешь обучать их с земли.

У меня осталось только его зрение, потому что мои собственные глаза застилали слезы.

Ну же, Аэла…

Пелена слоистых облаков, сияющая в лучах рассветного солнца, была совсем рядом, до его спасительного убежища было рукой подать. Но небесные рыбы стремительно мчались вперед, опережая движение облаков.

А Аэле нужно было еще несколько секунд времени.

И в конце концов, был ли это его выбор или все-таки мой, я уже не знал, потому что в последнее мгновение ощущение, что необходимо поступить именно так, сотканное из переплетений мыслей, образов, воспоминаний и обрывков нашего плана, мощным всплеском желания вырвалось из него и стало моим.

Она так прекрасна.

Наш товарищ, партнер, наша возлюбленная…

Сделай это.

Пэллор начал делать резкий разворот.

Изменив курс, он развернулся к их преследователям. Аэла взвизгнула, поняв, что происходит, и тоже начала разворачиваться, чтобы догнать его, но он изрыгнул пламя, и ее отбросило назад.

Мы с Пэллором зависли между Аэлой и наездниками Серого Клевера, а Аэла оказалась почти рядом со стеной слоистых облаков.

Съежившись на камнях в двух метрах от меня, Энни разразилась рыданиями.

– Ли, – прошептала она. – Нет.

– Энни, сделай это!

– Кто-нибудь, заткните их!

Наездники Серого Клевера наседали на Пэллора. Иксион ударил Энни кулаком в лицо.

Энни издала пронзительный крик. Аэла взвизгнула. Пэллор, раскинув крылья, издал громкий рев.

Небо наполнилось пламенем.

Как тогда, когда он впервые вспыхнул. Огонь заполняет все вокруг, пылая в наших глазах, ликуя в нашей крови. На этот раз не против тех, кого мы любим, а ради них.

И, словно по велению богов, мир содрогнулся.

Несколько наездников успели отступить, но две ближайшие к Пэллору небесные рыбы попали под струю пламени. И исчезли в нем.

Когда огонь угас и мое ослепленное зрение прояснилось, я увидел, что небесные рыбы, попавшие под удар, дрейфовали чуть в стороне. Они выглядели вялыми, как когда-то Энни сюр Аэла, попавшая под удар в тот момент, когда Пэллор вспыхнул. Их наездники бессильно скорчились в седле. Мертвые или почти мертвые.

Кровь капала у Энни из носа, стекая по подбородку, смешиваясь со слезами.

А Аэла исчезла.

Иксион разразился проклятиями:

– Вы двое, за ней…

Еще двое наездников поднялись в воздух. Но они, как и я, понимали, что это уже было бесполезно.

Аэла затерялась в белоснежной пелене. И теперь была в безопасности.

Пэллор выдохся. Теперь ничто не мешало Пауэру сюр Итер и второму грозовику окружить его.

Я все еще улыбался как идиот. Все еще был во власти перелива эмоций, вкушая гордость Пэллора как наркотик.

Наездники сопроводили Пэллора на землю. Они приземлились в кольцо, образованное солдатами вокруг меня и Энни. Пэллор обнажил клыки на Иксиона, вдохнул и снова заревел. Но вышел лишь дым.

И все же Иксион попятился от него.

Я расхохотался.

– Сеть, – процедил Иксион, отворачиваясь.

Они набросили на нас металлическую сеть, и мой смех затих, когда она прижала нас к земле. Страх, сотрясавший Пэллора, начал просачиваться в меня. Его большой черный глаз отыскал мой взгляд.

– Привет, Пэл, – услышал я свой голос, мои слова с трудом пробивались через пелену нашего страха. – Мы хорошо потрудились. Очень, очень хорошо.

Его глаз медленно моргал в ответ. Я чувствую сеть, удерживающую нас, давящую на наши крылья там, где они должны быть свободны. Давление нарастало у меня в голове, когда мои мысли начали освобождаться от его мыслей, когда восторг его гордости исчезал и я чувствовал протестующее биение собственного сердца. Я оттолкнул свои чувства и снова потянулся к чувствам Пэллора. Он боялся, и я должен был его утешить.

– Ты в порядке, Пэл.

– Принесите мне кинжал, – приказал Иксион. – Я не потащу его обратно.

– Я думал, оставим его на разведение?

– Он явно привязан к дракону этой шлюхи. Нет смысла.

Энни опустила лицо в ладони и плакала. Смысл их разговора с трудом доходил до меня, заглушенный переливом эмоций и необходимостью удерживать взгляд Пэллора, не отпускать его от себя.

– Все в порядке. Я здесь…