Песнь огня

Вскоре кабинет заполнился ее рисунками, в основном изображениями ее семьи, некоторые нарисовал Сти, а кое-что и я. По мере того как у нее лучше получалось писать, она помечала рисунки корявыми буквами драконьего языка, половина из них была написана задом наперед. Это был перевод слов на норише. НАГ И ЕХ ВЕЛИК ДРАКОН. Она показала мне надпись, и я тут же, разобравшись в ее каракулях, прочитал ей надпись вслух:

– Наг и Великий Дракон?

Она кивнула, указав на кляксу с крыльями, видневшуюся из-под синей линии:

– Он прячется от Наг под водой.

– Я не знал, что драконы так делают.

– Великий дракон так делает, – сказала Бекка. – Так он подкрадывается к тебе.

Иногда мне было трудно понять, где норчианское народное сменяло воображение Бекки, но этот образ показался мне поразительным – китоподобный дракон, скрывавшийся под волнами, как настоящий кит. Лицо Бекки вдруг вздрогнуло, и она опустила руку с рисунком.

– Мама рассказывала мне эту историю.

У близнецов тоже случались такие моменты, это было подобно тому, как, споткнувшись на лестнице, ты возвращался в другую реальность. Вспоминая, что мамы больше нет.

– Может быть, ты расскажешь мне ее.

Бекка неуверенно улыбнулась мне.

В наш со Сти последний день в Норчии они с Беккой о чем-то секретничали в углу кабинета, шепчась над рисунком, который увлеченно рисовала Бекка, пока Сти что-то ей советовал. Я увидел рисунок лишь на следующее утро, когда они показали его мне на балюстраде, где Грифф и Крисса готовились к нашему отправлению. Я уставился на четыре палочковидные фигурки и два длинных шипастых шарика, один черный, другой синий. Они были надписаны: ГРИФФ, СПАРКЕР, ДЕЛО, ДЖЕПАЙРА, БЕККА, АСТИАНАКС.

– Можешь оставить его себе, – великодушно сказала Бекка.

Мне пришлось откашляться, чтобы ответить ей:

– Спасибо тебе.

Утром в хижине мы со Сти попрощались с Электрой, а потом с норчианцами и каллиполийцами за завтраком в Зале Великого Повелителя.

Единственная, с кем осталось попрощаться, – это Бекка, которая изо всех сил прижалась ко мне, когда я обнял ее. Подняв глаза, я заметил, что Грифф наблюдает за нами. Он привел себя в порядок к саммиту Медеанской Лиги. Мой взгляд невольно задержался на его фигуре. Его выбритый подбородок и подстриженные кудри придали ему вид настоящего командующего флотом драконорожденных. Наши взгляды встретились, и он отвернулся. Сти, дернув его за рукав, спросил, можно ли ему полететь на Спаркере.

– Конечно можно, маленький господин.

С чувством разочарования я забрался на спину Фаэдры позади Криссы.

По мере того как земля исчезала из-под ног, я поймал себя на мысли, что хочу в последний раз взглянуть на остров, который я так долго мечтал покинуть. Вскоре мы уже летели над морским простором, оставив Норчию позади.

ГРИФФ

ИСКА

Благодаря тому что Дело очень часто делился со мной воспоминаниями о красоте Медеаны, а также после недельных приготовлений в компании Криссы к встрече с Лигой я с нетерпением ждал, когда увижу темное, как вино, южное море и небольшой каменистый архипелаг, известный как Иска, вздымавшийся, белоснежный, словно кость, из центра сверкающей морской синевы. На юге было так тепло и сухо – можно сказать, чересчур тепло и сухо, потому что круглая штаб-квартира Лиги расположена на открытом воздухе. Внешние ворота из белоснежного мрамора вели в частные комнаты для делегатов и драконов каждого народа, и у меня замерло сердце при виде знамени Свободной Норчии, развевавшегося рядом с остальными знаменами. Менее приятно было увидеть знамя Реставрации Иксиона, с его черным клевером в кольце кружащих драконов, которое реяло рядом с норчианским знаменем.

Но когда мы заняли свои места, ожидая начала заседания, лицо Иксиона, перекосившееся при виде меня, с лихвой компенсировало мое недовольство при виде флагов Реставрации. Вот так, Иксион. Каково это – смотреть на своего бывшего слугу, зная, что тебе придется обращаться с ним как с равным? Я увел Норчию из-под его пакостного носа. Я улыбнулся ему, и он побледнел.

В круглом конференц-зале Лиги, делегатов рассадили вокруг большого стола под открытым небом, опоясывавшего круглую площадку. Сверху с балконов, окружавших зал, за происходящим могли наблюдать помощники делегатов и граждане, допущенные в зал. Саммит начался с церемонии тушения драконов, где пламя драконов каждого народа гасили, а затем отправляли в гнезда, за исключением представителей Деймоса, у которых не было драконов, и взамен этого они разрядили свои знаменитые мушкеты. Спаркер, благослови его Бог, не преминул одарить Иксиона злобным взглядом, когда тот приблизился к нему, чтобы затушить, но тот вел себя сдержанно.