Песни хищных птиц

Она протянула руку и подняла лицо Нарро, вынудив смотреть на себя. Он был красивым, как все эльфы, даже чуть вздернутый нос не портил. Скучные серые глаза смотрели на нее без всякого выражения, как два пыльных зеркальца. Сейлан это раздражало. Она ненавидела равнодушие.

– Никогда больше не смей противиться моим приказам.

Злость накрыла ее с такой силой, что захотелось вцепиться в чужую кожу ногтями. Расцарапать до крови. Уж тогда бы он не посмел быть равнодушным! О, она бы с удовольствием выпытала у него все темные секреты, все планы, которые он задумал, все, что…

Сейлан занесла руку. Но за мгновение до удара ее ладонь с почти боязливой нежностью накрыла чужая. Сейлан обернулась.

– Госпожа, думаю, он усвоил урок!

Сейлан ненавидела, когда кто-то нависал над ней, и Лейси знала это как никто другой. Поэтому она тоже опустилась на колени сбоку от ее кресла, сжала ее руку в своей, едва ощутимо дрожащей. Сейлан казалось, что все в комнате замерло. Лейси на мгновенье взглянула на нее своими светлыми глазами, и страха в них оказалось куда больше, чем восхищения.

Почему она смотрела на нее так? Сейлан ведь еще ничего такого не сделала! Не сделала ведь?

Сейлан смотрела на свое отражение в чужих глазах, на то, как злость сменяется удивлением, затем смятением.

Что она сделала?

– Ничего страшного, – ответила Лейси на ее невысказанный вопрос, – но сейчас вам следовало бы остановиться.

Закон, да. Она уже нарушила его. Но никто ничего не докажет. Никто и ничего!

От нового громового раската Лейси вздрогнула и резко склонила голову, ее крупные каштановые кудри качнулись в такт этому движению.

– Да. Да, действительно. – Сейлан рассеянным жестом высвободила руку, легко провела по волосам Лейси. Это тоже ее успокаивало. – Я хотела поставить метку…

– Может, хватит этого? – осторожно спросила Лейси, бросив короткий взгляд на оплетавшую Нарро магию. Сам же недрэ перестал реагировать вовсе. Смирился и сдался. Вот же слабак.

– Нет. – Сейлан вздернула подбородок. – Это совершенно разные вещи.

Лейси смиренно склонила голову и поднялась на ноги, выпуская ладонь Сейлан. На Нарро она посмотрела с жалостью. Как тот, кто сильнее и выше, смотрит на слабого. Как тот, кто допустил ошибку, наблюдает последствие, которое не в силах исправить. Жалость, а не сострадание. Это вызвало у Сейлан странные чувства, но она решила не обращать на них внимания. Сам же Нарро отвел глаза и уставился в стену. Весь его вид будто говорил: «Делай что хочешь. Мне все равно».

«О, это точно сотрет твое равнодушие», – подумала Сейлан, и злость всколыхнулась с новой силой.

И она с яростью врезала первую линию метки в кожу и в ауру. Нарро едва ощутимо вздрогнул. Сейлан вывела новую линию, вливая в нее еще больше своей энергии, которая расцветала, подобно ледяным шипам. На этот раз не было даже дрожи, даже дыхание не сбилось.

Это нервировало, выводило из себя. Он будто хотел показать, что сильнее нее, что отказывается признавать ее власть, что она не сможет его достать, какими бы силами ни обладала.

Следующую линию Сейлан собиралась практически выжечь, но что-то ее остановило. Она снова ощутила на себе испуганный взгляд Лейси, и ее рука будто засомневалась. Линия легла на кожу, едва оцарапав ее.

Но Нарро снова вздрогнул и сжался, жалобно зажмурившись. Сейлан скривилась. Все это перестало доставлять ей удовольствие. Все же вряд ли он был шпионом: неловкий и слабый, со слишком приметной внешностью, он скорее тянул на заморскую диковинку. Сивиз такое любил. Ну, может, хоть настроение ему испортит тем, что подпортила смазливое лицо.

Нужно было поскорее закончить и отправить этого недрэ с глаз долой. Терзать кого-то, чья вина еще не доказана, было невероятно скучно.

* * *

Небо над куполом становилось все серее. Грозовые облака наползали на него медленно, тяжело. Казалось, оно вот-вот проломится под их весом и рухнет стеклянным дождем. Чуть дальше край города терялся в дождевой дымке, размывался, точно акварельная картина. Скоро гроза будет здесь.

Леди смотрела на надвигающуюся бурю и ждала, как осужденный ждет казни. Без страха, но с достоинством и отчаянием. Ее тревога пылала, делая воздух жарче и суше, пульсировала, как пламя свечи на ветру.

– Я не должна была ее отпускать, – сказала она. Так же, как и сотню раз до этого, начиная с того момента, как Фриг шагнула в пентаграмму телепорта.

Фэй знал, как сильно она бы хотела оказаться рядом с Фриг, как знал и то, что Леди Сторградская не может сделать и шагу за пределы своего замка без разрешения Лорда и крайне веской причины.

Поставив на полку очередную книгу, Фэй перевел взгляд. Леди сидела к нему боком, так что он мог видеть ее белый профиль на фоне темно-серого неба. Ее рука рассеянно скользила по странице книги, замирая в поврежденных местах. Пальцы гладили лист, и бумага светлела, исчезали едва заметные пятнышки, разрывы затягивались, как раны на коже, высветленные временем буквы темнели, напитавшись чернилами, точно кровью.