Песни хищных птиц

Фрея сказала – магия. Ею здесь укрепляют все тракты, чтобы сообщение между населенными пунктами не терялось из-за непогоды. Раньше, как она сказала, такая магия могла держаться годами, а теперь ее обновляют раз в сезон или и того чаще. А мне снова осталось лишь удивляться местной продуманности и прикидывать, какая же уйма магической энергии на это уходит.

Несмотря на довольно ранний отъезд – чему я был очень не рад, – провожать нас вышла чуть ли не половина жителей городка. Нас – то есть в основном Фрею. Ее как местную знаменитость окружила целая толпа из желающих что-то сказать напоследок. Я же просто наблюдал все это со стороны. Впрочем, не я один.

– Дыру в ней не просмотри, – усмехнулся я, без труда проследив взгляд Ульвена.

Он дернулся, как от удара, мгновенно заливаясь краской. Потупился. Я оскалился как-то совсем-совсем не по-доброму.

– Это настолько заметно, да? – вздохнул он с совершенно не наигранным трагическим надрывом. Ну точно, искренний романтик – вымирающий вид.

– Что ты влюблен в нее по уши? Более чем, – ввернул я без всякой жалости. – Готов спорить, что еще и с самого детства. Угадал?

– Ты ясновидящий, что ли? – На лице Ульвена отразился почти благоговейный ужас.

– Ну да, твои чувства вижу довольно ясно, – хмыкнул я.

«А еще знаю некоторые законы жанра, согласно которым друзьям детства обычно дико не везет. Все время появляются какие-то придурки и забирают тех, кого вы так любите».

Это всегда казалось мне несправедливым.

– Тебе ведь она тоже нравится? – спросил вдруг Ульвен.

Вот и с кандидатурой на роль придурка мы определились.

– Возможно, – я пожал плечами.

– Так вы не просто друзья?!

«Ох, милое летнее дитя, – подумал я, – это вопрос для других случаев».

Я бы сохранил интригу, но Ульвен так удивленно таращился, будто я как минимум вручил ему приглашение на нашу с Фреей свадьбу.

– Мы сложно друзья. – Улыбка у меня до сих пор была издевательская. – Остынь, между нами никакой романтики. Я на нее совершенно не претендую.

Ульвен посмотрел на меня с подозрением. У него на лице был написан вопрос: «Чего ж ты тогда на меня волком смотришь каждый раз, как я с ней говорю?» Но спросил совсем другое:

– Почему? – Он замялся. – Ну, если она тебе нравится, то… То почему? Ты все-таки маг из столичной гвардии, у тебя намного больше шансов.

Ни единого на самом деле.

Потому что я парень из другого мира и могу исчезнуть или умереть буквально в любой момент. И все. Будто и не было никогда. Так что я не имею никакого морального права влюбляться в нее, а уж тем более влюблять ее в себя. Она даже привязаться ко мне не должна была.

– Мы абсолютно не подходим друг другу – вот почему. И мы это уже давно выяснили.

Лицо у Ульвена стало задумчивым. А потом опять смущенным.

– Ты там лишнего-то себе не надумывай, – я снова довольно оскалился.

– Я не надумываю, – буркнул Ульвен, старательно пялясь в землю.

– Ну конечно.

Больше мы не говорили, просто стояли, смотрели на Фрею и на людей вокруг нее. Я думал о том, что на самом деле Ульвен – хороший парень, и у них с Фреей могло бы что-то сложиться. Если бы не то проклятие. Если бы она была не «человеком Лорда», а дочерью лекаря. Если бы они не жили в разных мирах.

Она бы так и продолжала спасать людей, он – работать в лавке. Они бы виделись каждый день, и, может, в один из них Фрея бы наконец поняла, как сильно ее любят. Может, эта любовь бы сделала ее счастливой.

И все же картина столь мирной идиллической жизни никак не вязалась с характером Фреи.

– Ты тот еще лис, но иногда по тебе тоже видно, как сильно она тебе нравится, – Ульвен сказал это без издевки, без намерения поддеть.

Я улыбнулся, даже вполне по-доброму.

– Не то чтобы я всерьез пытался скрывать.

– Береги ее, ладно? – И снова эта невероятно драматическая строгость.

– Клянусь всеми своими девятью истинными именами, – ответил я в том же тоне. Хотел руку к сердцу приложить, но это был бы перебор.

Хотя, конечно, кто кого бережет – тот еще вопрос.

– У тебя правда девять истинных имен? – В голосе почти священный трепет. Ну что за чудесный парень. Я буду по нему скучать.

– Конечно, даже девять с половиной. Но половинчатым именем клясться не принято, – продолжил я сочинять на ходу. – Там, откуда родом мои предки, а это совсем не Сторград, мы получаем по имени за убитое чудовище. Так вот, одно добить я так и не смог, отрубил только одну голову из двух. Пришлось получить только половину имени – за половину чудовища.

Он слушал меня так внимательно, что я остался тронут до глубины души.

Фрея наконец вырвалась из толпы окружавших ее людей и подошла к нам, помешав мне вдохновенно врать ее воздыхателю. Немного смущенная и невероятно счастливая, почти сияющая, она улыбалась так искренне и нежно, что мне стало больно от мысли – я забираю ее у этих людей. Я забираю у нее дом.

– Вот теперь со всеми попрощалась, – весело сказала она. – Ты, наверно, уже устал ждать.

– Ну что ты, я ждал тебя всю свою жизнь, какие-то полчаса такой пустяк. – Я посмотрел на нее так вдохновенно, как только мог.

И тут же получил шутливый тычок под ребра.

Вот так и будь романтиком.