Пьесы

Председатель. Конечно, если вспомнить, что вы пережили, вам можно только посочувствовать. (Пауза.) Но закон и право должны быть превыше всего… Садитесь.

Прокурор(быстро). У меня вопрос.

Председатель. Пожалуйста.

Прокурор. Где вы достали револьвер?

Руфь. Я купила его в сорок пятом году, когда нас освободили из концлагеря.

Прокурор. Зачем вы купили револьвер?

Руфь. Я хотела иметь оружие, чтобы защищаться от мужчин.

Прокурор(ухмыляясь). От мужчин? Вы боялись мужчин?.. Мне представляется несколько неправдоподобным, что вы купили револьвер для того, чтобы защищаться от мужчин.

Защитник быстро встает и поднимает руку.

Председатель. Господин защитник?

Защитник(взволнованно). Что же тут неправдоподобного? Это легко понять. Что может быть понятнее…

Прокурор(ухмыляясь). Полагаю, на этот счет могут быть разные мнения.

Защитник(взволнованно), А я полагаю, что господин прокурор допустил сейчас чудовищную грубость.

Председатель(спокойно). Господин защитник, я должен отклонить это замечание. (Пауза.) Есть еще вопросы к обвиняемой?

Прокурор и защитник отрицательно качают головой.

(Руфи.) Вы можете сесть.

Руфь садится.

(Подзывает судебного пристава и протягивает ему бумагу.) Вот список свидетелей. Я буду вам подавать знак, а вы вызывайте. (Показывает на список.) В этом порядке. Введите первого свидетеля!

Судебный пристав. Слушаюсь! (Идет к двери налево и вызывает.) Господин Франк!

Входит господин Франк.

Председатель. Господин Франк, перед заседанием вы, как и все свидетели, были приведены к присяге… Повторяю еще раз: вы обязаны говорить только правду, ни о чем не умалчивая и ничего не прибавляя.

Господин Франк. Понятно.

Председатель. Вы печатник, господин Франк?

Господин Франк. Да, я наборщик.

Председатель. Расскажите суду, что вы видели в тот воскресный день, когда были убиты родители обвиняемой.

Господин Франк. Утро было великолепное.

Председатель(улыбаясь). Об этом можно не говорить.

Господин Франк. День был прекрасный, солнечный. Мы с моим приятелем Фаулыптихом шли на спевку. Мы члены хорового кружка «Под кронами зелеными». Идем это мы по Рыночной площади, как вдруг слышим крики. Это нас удивило, потому что нам казалось, что Рыночная площадь пуста. Но тут из переулка выбежала целая толпа — человек сто. Они не шли строем, а бежали гурьбой, как попало. У фонтана, что на площади, толпа остановилась, здесь и ждал ее сам Цвишенцаль. Поднял плеть. Стало тихо. Цвишенцаль сказал: «Еврейские свиньи хотят, чтобы Германия проиграла войну». «Да нет же, нет!» — сказала фрау Боденгейм. Но Цвишенцаль ударил ее плетью по лицу. Господин Боденгейм попытался защитить жену. А Цвишенцаль стал их бить, пока они не упали. Потом на них набросились несколько сторонников Цвишенцаля. Они били Боденгеймов до тех пор, пока те не перестали шевелиться. Так они и умерли. (Пауза.) Многие из толпы в ужасе отвернулись и ушли. А малыш Боденгеймов…

Председатель. Что было с малышом?

Господин Франк. Малыш плача бросился к родителям и… и… (Губы его дрожат, он не в состоянии говорить.)

Председатель. Вы можете сесть.

Господин Франк садится на скамью свидетелей, вытирая платком глаза. Председатель делает знак судебному приставу ввести следующего свидетеля.

Судебный пристав. Господин Фаульштих!

Господин Фаульштих входит.

Председатель. Господин Фаульштих, расскажите, что вы тогда видели на Рыночной площади… что произошло с обвиняемой.

Господин Фаульштих. Цвишенцаль сорвал с фрейлен Руфи — ее родители были уже мертвы — кофточку и рубашку… Это была белая накрахмаленная кофточка.

Председатель. Там было, видимо, столпотворение, а вы спустя столько лет все еще помните такие мелочи, как то, что кофточка была накрахмаленная, белая?

Господин Фаульштих. Такое не забывается. Я, во всяком случае, этого никогда не забуду. И как она стояла полуголой среди стольких мужчин.

Председатель. И никто не вступился за неё?

Господин Фаульштих. Вступился? Хотел бы я знать, откуда взялся бы такой храбрец. И что бы с ним сделали… Только один человек кричал и громко плакал. Это была подруга Руфи — Иоганна.

Председатель. Спасибо. Можете сесть.