Петербургские святые. Святые, совершавшие свои подвиги в пределах современной и исторической территории Санкт-Петербургской епархии

Митрополит Серафим (Чичагов), профессионально владевший медицинскими знаниями, ознакомился с заключением медицинской комиссии и немедленно благословил переезд за город в Вырицу. Вместе с ним по благословению владыки в Вырицу отправились схимонахиня Серафима (в миру – Ольга Ивановна Муравьева) и их двенадцатилетняя внучка Маргарита – послушница Воскресенского Новодевичьего монастыря.

После переезда в Вырицу к врачам он уже не обращался, говоря: «Болезнь – это школа смирения, где воистину познаешь немощь свою…»

Поначалу вырицкого подвижника посещали только епископ Петергофский Николай (Ярушевич) (см. Приложение, стр. 659) и другие, самые близкие духовные чада, но вскоре к блаженному старцу устремился нескончаемый людской поток. Ехали к нему богомольцы из северной столицы и других городов, стекались жители Вырицы и окрестных селений. В иные дни сотни посетителей, которые с раннего утра и до глубокой ночи «осаждали» келию старца. Часто приезжали целыми группами или семьями, с просьбой о молитвенной помощи.

«Да какой я молитвенник – сказал как-то близким своим о. Серафим, – я ведь теперь молиться-то как следует не могу, я ведь лежу».

Обеспокоенные родные пытались оградить батюшку от излишних встреч, опасаясь за его и без того слабое здоровье, но в ответ подвижник сказал: «Теперь я всегда буду нездоров… Пока моя рука поднимается для благословения, буду принимать людей!»

Множеству страждущих о. Серафим помогал не только духовно, но и практическими советами, устройством на работу, а бывало, и деньгами через добрых людей. Принимая пожертвования от посетителей, и сразу же раздавал их тем, кто терпел нужду.

В понедельник, среду и пятницу старец вообще не принимал никакой пищи, а иногда ничего не ел и по нескольку дней подряд. То, что он ел – едой можно было назвать с большим трудом: в некоторые дни – часть просфоры и запивал ее святой водой, в иные – не съедал и одной картофелины, а иногда ел немного тертой моркови. Редко пил чай с очень малым количеством хлеба. При этом проявлял завидную бодрость и неутомимость.

Священники вырицкой Казанской церкви еженедельно причащали о. Серафима. Помимо этого, в келии старца всегда хранились запасные Святые Дары. Ощущая в том необходимость, он приобщался самостоятельно. «Я же подкрепляюсь Святыми Дарами, а что может быть дороже Пречистых и Животворящих Тайн Христовых!» – говорил он родным, которым казалось, что о. Серафим обрекает себя на голодную смерть.

После переезда в дом на Пильном проспекте[111] старец принял на себя новый подвиг – в те дни, когда несколько улучшалось его здоровье, он молился в саду на камне перед иконой Саровского чудотворца.

Еще по Александро-Невской лавре о. Серафим был знаком со многими известными в то время людьми: учеными, врачами, деятелями культуры. Академик И.П. Павлов, отец современной физиологии, часто приходил на исповеди и беседы к иеросхимонаху Серафиму (Муравьеву). Иеросхимонаха Серафима почитали: выдающийся астроном своего времени, один из основателей Русского астрономического общества академик Сергей Павлович Глазенап, один из создателей современной фармакологической школы профессор Михаил Иванович Граменицкий. Одним из любимейших воспитанников о. Серафима был известный во всей России профессор-гомеопат Сергей Серапионович Фаворский, которого называли «светилом Петербурга». Частыми гостями в Вырице были выдающиеся русские ученые, академики с мировыми именами – физик Владимир Александрович Фок, известный своими трудами в области квантовой механики и теории относительности, и биолог Леон Абгарович Орбели.

С началом Великой Отечественной войны старец усилил моления на камне – стал совершать их ежедневно.

В самой Вырице, как и было им предсказано, не пострадал ни один жилой дом и не погиб ни один человек. Молился батюшка и о спасении вырицкого храма.

В первых числах сентября 1941 года немцы наступали на станцию Вырица и вели ее интенсивный обстрел. Среди вырицких старожилов есть несколько рассказов об этом времени. Рассказывают, что кто-то из командиров нашей армии решил, что высокий купол храма может быть использован противником для наводки артиллерии, и приказал взорвать церковь. Со станции приехала команда подрывников – лейтенант и несколько бойцов. Когда подвода со взрывчаткой прибыла к храму, лейтенант приказал бойцам подождать его у ворот. Офицер вошел в ограду, а затем и в храм. Через некоторое время солдаты услышали звук одиночного револьверного выстрела и бросились к храму. Лейтенант лежал бездыханным, рядом валялся его револьвер. Бойцы, не выполнив приказа, бежали. Тем временем началось отступление и о взрыве забыли.

Предание говорит: немцы, заняв Вырицу, расквартировали в ней часть, состоящую из православных румын. Известно, что Румыния являлась союзницей Германии, но о том, что вырицкая команда будет состоять из румын, да еще говорящих по-русски, вряд ли кто мог предположить. Осенью 1941 года по многочисленным просьбам жителей Вырицы храм открыли и в нем начались регулярные богослужения.