Петербургское действо

Въ этомъ одномъ имени сестры, въ этомъ одномъ слов, сказалось такъ много, что сама Василекъ не разочла сразу все глубокое значеніе этого слова. Если бъ она узнала теперь, что сестра украла или убила кого-нибудь, то, вроятно, она произнесла бы это слово «Настенька» тмъ же голосомъ, съ оттнкомъ того же ужаса и стыда за сестру.

— Да что жъ это! съ горечью воскликнула Василекъ чрезъ мгновеніе.

Но Настя движеніемъ руки отстранила сестру съ дороги, прошла мимо и, войдя въ свою дверь, щелкнула замкомъ.

Василекъ перепуганная быстро вошла къ тетк. Пелагея Михайловна сидла на томъ же кресл съ той минуты, какъ вышла Настя. Она не двигалась и будто забыла даже о предполагавшемся вызд въ церковь. Заслышавъ шаги и увидя вошедшую любимицу, Пелагея Михайловна, при взгляд на ея лицо, невольно двинулась и выговорила:

— Что такое? Что еще?

Она думала, судя по тревожному и измнившемуся лицу любимицы, что новое что-нибудь случилось въ дом.

— Настя не будетъ… не хочетъ… начала Василекъ, но будто побоялась и вымолвить послднее слово.

— Говть не будетъ, выговорила Гарина и смолкла. И снова опустила она голову и стала глядть на полъ.

Василекъ неподвижно стояла на порог у растворенной двери.

— Да, пробурчала Пелагея Михайловна, — Господь Богъ — не мы гршные! Насъ обманывать можно, а Господа убоялась. Спасибо хоть страх Господень остался, воли совсть-то ужь потеряла.

Василекъ бросилась въ тетк, стала передъ ней на колни, схватила ее за руки и воскликнула:

— Что вы, тетушка! Что вы говорите! Богъ съ вами, разв можно, что вы! Какой обманъ! Она ни въ чемъ неповинна. Она только замышляетъ что-то. Пожалуй, даже и нехорошее, но надо ее усовстить.

— Замышляетъ! выговорила Гарина.- A что? Ну, будь по твоему, замышляетъ; но знаешь ли ты, что замышляетъ?

— Нтъ, тетушка, не знаю.

— Не лги, Василекъ.

Княжна улыбнулась, не смотря на тревогу сердца.

— Да разв я лгу, тетушка, я и не умю. Не знаю. Что-нибудь тамъ у Гудовичевыхъ или у Воронцовой. Можетъ, замужъ хочетъ за какого голштинца и опасается сказаться.

Пелагея Михайловна взяла Василька обими руками за голову, поцловала ее въ лобъ, потомъ приложилась щекой въ гладко причесанной головк своей любимицы и слезы показались на глазахъ крпкой сердцемъ опекунши.

— Ты моя голубица, чистая сердцемъ и помыслами. Блажени кротціи, сказано намъ. Да неужто же Господь не наградитъ тебя въ этомъ мір? И, помолчавъ, она прибавила: — ну, ну, что жъ мы, того и гляди ревтъ учнемъ, какъ сущія бабы. Тутъ ревомъ не поможешь.

И вдругъ она преобразилась, лицо ея стало мрачно и гнвно. Она порывистымъ движеніемъ схватила свой капоръ, отороченный мхомъ, надла его на голову и такъ затянула ленты подъ подбородкомъ, что ей стало даже душно.

— Ну, подемъ, помолимся и о себ, и о другихъ, сердито произнесла она. — Можетъ, Господь все уладитъ. А, можетъ быть, у меня умъ за разумъ зашелъ. Можетъ быть, я въ сновидніяхъ своихъ разума ршилась.

Черезъ нсколько минутъ Гарина и Василекъ были уже въ колымаг и легкой рысью съзжали со двора по направленію въ церкви. Ни разу дорогой не перемолвились он, только, подъзжая въ паперти, Василекъ тихо произнесла не то тетк, не то себ самой:

— Ахъ, какъ же говть-то при такой смут!

Тетка очевидно не слыхала словъ княжны. Съ тмъ же гнвнымъ лицомъ вышла она на паперть и пошла по церкви за лакеемъ, раздвигавшимъ толпу.

Княжна Василекъ отстала отъ тетки и, затертая толпой медленно подвигалась, какъ-то робко озираясъ кругомъ на иконы, лампады и свчи. Въ первый разъ въ жизни входила она въ храмъ Божій съ такимъ смятеніемъ на душ, съ такимъ лицомъ, такой неувренной и робкой поступью, будто великій грхъ совершила. Василекъ сомнвалась: достойна ли она войдти въ храмъ, начать говть, можетъ ли она забыть, хотя бы на мгновеніе свою смуту въ горячей молитв.

— Забыть его?!.. Вдь хочется молиться именно о немъ…. такъ какъ же забыть?

И Василекъ, робя, боролась сама съ собой….

A въ то же время Настя сидла дома и писала брату:

«У меня нту даже одного червонца, не только сотни. Достань взаймы, а потомъ отдашь изъ моихъ денегъ. Съ тетушкой не говорила еще объ этомъ лупоглазомъ дурак-солдат. Лучше ты самъ обо всемъ переговори съ ней, ты лучше скажешь»….

Письмо было довольно длинное, и все дло шло о деньгахъ и о Шепелев. Про деньги она писала, что не ршается просить у тетки, но съ Шепелевымъ соглашается внчаться хоть тотчасъ, если братъ считаетъ это нужнымъ.

XII

Во всемъ XVIII столтіи нельзя найти принца королевской крови, который бы былъ такой игрушкой въ рукахъ судьбы, какою былъ герцогъ Петръ-Ульрихъ-Голштейнъ-Готорнскій, впослдствіи Петръ III на русскомъ престол. Нмецъ по отцу, русскій по матери, онъ былъ въ сущности не нмецъ и не русскій.