Петербургское действо

И, быстро окинувъ глазами комнату, она прибавила тихо:

— Даже страшно! Да, да! Ей-Богу, страшно! Послушай…

И посл минутнаго колебанія Маргарита прибавила:

— Мн страшно!

— Чего? изумился Шепелевъ.

— Мн страшно! полубезсмысленно, но съ дтской интонаціей въ голос повторяла Маргарита.

Шепелевъ сталъ разспрашивать ее, но она сла на диванъ, задумалась глубоко, не слушала его и не отвчала.

Мысли Маргариты улетли далеко. Она невольно вернулась мысленно въ свое прошлое, въ т дни, когда молодой красивый бояринъ безъ ума влюбился въ нее въ Карлсбад и, наконецъ, не смотря ни на что, далъ ей свое имя, далъ состояніе и изъ положенія мщанки и вдобавокъ авантюристки, поставилъ ее въ возможность сдлаться первой придворной дамой русскаго императора.

Когда онъ былъ живъ и желтый, худой лежалъ въ маленькой душной комнат съ затхлымъ, аптечнымъ воздухомъ, онъ былъ для нея тяжелой ношей и ей было его не жаль. Когда онъ, давно тому назадъ, сталъ упрекать ее во многомъ, за что имлъ право упрекать, она выслушала его холодно, улыбнулась презрительно и насмшливо и, спустившись къ себ внизъ, выговорила въ первый разъ:

— Какъ это скучно! Когда же онъ умретъ!?

Съ этого дня она перестала ходить къ мужу и боле его не видала.

Она не сказала себ, что боле не пойдетъ! это вышло какъ-то само собой! Каждый день откладывала она свой визитъ къ больному, и день за день, недля за недлей, прошло странно много времени! Вспомнишь теперь, — кажется невроятнымъ! Почти не врится! Изо дня въ день, прошло полгода, что она не была на верху. Какъ это случилось, Маргарита сама теперь не понимала.

Часто думала она, представляла себ, какъ и когда узнаетъ, наконецъ, о смерти мужа. Какъ-нибудь днемъ прибжитъ Лотхенъ или прідетъ она изъ гостей и ей объявятъ объ этомъ. На вс лады представляло ей воображеніе, какъ получитъ она это извстіе, и ей каждый разъ казалось, что кром радости ничего это извстіе въ ней не разбудитъ. Теперь оказалось совершенно иначе.

Ночью, посл ужина, въ присутствіи любовника, запрятаннаго въ шкафу, отчасти наскучившаго, она узнала про это, давно ожиданное событіе! И ей стало не весело, но и не тяжело, не грустно, а только страшно! И все боле и боле странно! Ей, суеврной женщин, чудится, что вотъ сейчасъ явится онъ передъ ней, ужасный, карающій! Онъ теперь уже въ новомъ мір тайномъ, темномъ, таинственномъ! Когда онъ лежалъ въ постели почти безъ движенія, въ послднемъ градус страшной болзни, онъ не могъ прійдти къ ней! Теперь же онъ можетъ!.. Но иначе… Хуже!..

Между тмъ, Шепелевъ догадался, что надо скорй собираться домой и уже одтый, при шпаг, со шляпой въ рукахъ, подошелъ къ Маргарит и сталъ говорить ей. Но она такъ глубоко задумалась, что пришлось ее взять за плечо.

— Маргарита, прійди въ себя, мн надо скоре уходить!

Она подняла на него задумчивые глаза и, очевидно, не понимала словъ. Три раза повторялъ онъ ей то же самое.

— Что?! Нтъ! Нтъ! Ни за что!! вдругъ воскликнула Маргарита и схватилась за него изъ всхъ силъ. — Нтъ, нтъ, не пущу! Оставайся здсь. Я… я боюсь!.. Я боюсь…

— Господь съ тобой! Что ты?! Какъ не стыдно… изумился юноша.

Но, не смотря на вс увренія Шепелева, что ему невозможно оставаться, что на зар подымется въ дом сумятица и весь день будутъ появляться знакомые. Маргарита не слушала и повторяла:

— Ни за что! Я боюсь!

Когда онъ, освободясь на мгновеніе, двинулся къ дверямъ, она кинулась за нимъ и страшно закричала… Съ нервной, невроятной въ ней силой, оттащивъ его отъ дверей, она бросилась снова къ двери и заперла ее на ключъ, также быстро и ловко, какъ когда-то, будучи «Ночью» сдлала это въ маскарад прусскаго посла.

— Что ты длаешь! съ отчаяніемъ воскликнулъ Шепелевъ и невольно вспомнилъ уборную дома Гольца. — Выпусти меня!

Но она не слушала и только повторяла!

— Я не могу одна остаться, я боюсь! Ты будешь здсь теперь на долго, на недлю, на дв, все равно…

XII

Все, что предвидлъ Шепелевъ, то и случилось. Чуть свтъ началась въ дом полная сумятица. Люди постоянно вызывали барыню для разныхъ распоряженій и, наконецъ, безъ ея вдома, по приказанію Эдуарда, дали ранехонько знать Іоанну Іоанновичу о смерти внука.

Когда прошло часа три, посл перваго мгновенія страха и трепета, Маргарита сидла въ своей временной спальн, нсколько успокоившись. Она даже согласилась отпустить Шепелева до ночи, выбравъ удобную для этого минуту, чтобы его не видалъ разный чужой людъ, шнырявшій на подъзд и по передней. Но въ эту минуту въ дверь ея постучался кто-то и позвалъ ее… Маргарита обмерла, узнавъ голосъ дда! И во второй разъ перепугалась и смутилась она, точно такъ же, какъ отъ извстія, принесеннаго ночью Эдуардомъ.

— Ну, вотъ и поздравляю! отчаянно прошепталъ Шепелевъ, узнавъ тоже голосъ старика.

Приходилось скоре прятаться въ шкафъ. Злобный, взбшенный влзъ онъ туда…

Маргарита поневол тотчасъ отворила дверь и впустила старика-дда.

Іоаннъ Іоанновичъ былъ бодръ, веселъ и румянъ, все лицо его улыбалось.

— Ну, что-жъ! Поздравляю, красавица! Теперь совсмъ овдовла, лучше чмъ на половину-то вдовой быть.