Петербургское действо

Но старикъ вдругъ смолкъ, и лицо его вытянулось отъ удивленія. Онъ ожидалъ встртить такую же веселую женщину, какъ и онъ самъ былъ веселъ и доволенъ, а вмсто этого нашелъ теперь блдную, встревоженную и смущенную женщину.

Помолчавъ немного, онъ выговорилъ:

— Охъ, бабы-то, глупы! На бабу и самъ Господь не потрафитъ! Ей-Богу! Что же теперь плакать что-ли учнешь, убиваться, причитать, да завывать… Ахъ, прихотницы вы! Самъ чортъ васъ не разберетъ, чего вы хотите. Старикъ махнулъ рукой на внучку и, помолчавъ, прибавилъ.

— Ну, пойду на верхъ, погляжу на «пути-фица». Не долго онъ по свту нашпацировалъ, какъ нмцы сказываютъ. Всего кажись двадцать шесть годиковъ шпациръ-то продолжался.

Іоаннъ Іоанновичъ двинулся было къ дверямъ, но обернулся и прибавилъ, будто въ укоръ Маргарит:

— Вотъ, ка-бы я тогда въ этранже не пустилъ его, такъ поди-ка теперь бы живъ еще былъ.

Маргарита не слушала и выжидала; въ ту минуту, когда Іоаннъ Іоанновичъ былъ въ передней, она бгомъ бросилась къ шкафу, чтобы быть наготов и успть, когда ддъ подымется на верхъ, мгновенно выпустить Шепелева. Но вдругъ на лстниц дома раздались тяжелые шаги и возня нсколькихъ человкъ. Эти звуки Маргарит напомнили что-то знакомое. Точь въ точь такой же шумъ раздавался въ дом, когда ея большую голубую кровать спускали сюда съ верху. Она недоумвала и, робя, вернулась къ дверямъ. Сначала она глядла, ничего не понимая, но вдругъ ахнула! Устремивъ глаза черезъ анфиладу комнатъ, черезъ вс отворенныя настежь двери, она увидла дда, который стоялъ передъ лстницей, потомъ попятился и, глядя на верхъ, перекрeстился!

Не прошло нсколькихъ мгновеній, какъ Іоаннъ Іоанновичъ воротился назадъ, а вслдъ за нимъ нсколько человкъ тащили что-то въ блой простын.

Маргарита вскрикнула и отскочила отъ дверей къ окну. Въ этомъ крик сказалось многое. Много различныхъ чувствъ шевельнулось въ ней. Но боязнь близости этого мертвеца была заглушена боязнью за невроятное стеченіе обстоятельствъ; она испугалась срама, позора и такой огласки, которая погубитъ все. Вс ея надежды и мечты разлетятся въ прахъ! Маргарит и на умъ не приходило, что кто-то помимо ея води распоряжается въ дом. Въ ея смущенія ей казалось, что ее губить невидимая рука, рука карающаго провиднія или мстящая рука усопшаго.

Но черезъ нсколько секундъ она могла догадаться, наконецъ, кто распорядился всмъ и поставилъ ее въ невозможное положеніе. Въ комнату вошелъ Эдуардъ съ той же демонской усмшкою на лиц и выговорилъ графин:

— Такъ какъ эта комната самая большая и самая приличная, то надобно покойника положить здсь, на постели, покуда мы не устроимъ столъ, а затмъ мы постель вынесемъ. Появившійся за Эдуардомъ Іоаннъ Іоанновичъ понялъ въ чемъ дло и подтвердилъ то же.

— Разумется! Народъ будетъ. Толчея будетъ. Здороваго вс забыли, а теперь вс эти шатуны въ мертвому такъ и ползутъ, какъ мухи на медъ. Случая пошататься нельзя упустить! Да! Такъ! Такъ! Французъ! Же ву при! Молодецъ! Комca! Комса! И въ этой даже комнат на силу умстятся вс шатуны.

Маргарита, быть можетъ, въ первый разъ въ жизни, потерялась совершенно. Она стояла у окна, опершись рукой на подоконникъ, чувствуя, что ноги ея подкашиваются, и не могла выговорить ни слова. Она понимала, что это Эдуардъ, врный слуга, мститъ ей за любимаго барина, но длать было нечего… Она была безоружна.

И черезъ часъ въ этой красивой комнат съ куполомъ и великолпной мебелью, на большомъ устроенномъ стол, уже лежалъ покойникъ, устанавливались подсвчники и свчи, а большая кровать была уже разобрана и вынесена; вс лишнія вещи, туалетъ ея, мелочи разныя…. все было убрано…. A шкафъ остался! Люди взялись было и за него… Ддъ приказалъ. Но Эдуардъ остановилъ людей и упорно настоялъ оставить шкафъ!.. Этотъ Эдуардъ распоряжался всмъ такъ хладнокровно, спокойно, но твердо и самоувренно, что никто и не вздумалъ ему прекословить. Приказавъ не трогать шкафъ, Эдуардъ только взялъ три кресла и приставилъ ихъ къ дверцамъ, а ключъ вынулъ и положилъ въ карманъ. При этомъ движеніи лакея, Маргарита отъ злобы сразу пришла въ себя. Она сла у окна, отвчала дду сдержанно и холодно на всякіе его распросы и слдила за разными незнакомыми людьми, которые хлопотали вкругъ покойника. Она глядла, какъ дьячокъ пристраивался съ аналоемъ, глядла, какъ толстый мщанинъ съ черной бородой протягивалъ вдоль лежащаго на стол какую-то веревочку и завязывалъ узелки, но однако не догадалась, что это былъ гробовщикъ, снимавшій мрку. Только объ одномъ думала Маргарита: какъ освободить любовника и спастись отъ позора?