Петр Грушин

Тогда же Ментюков доложил на землю о первой неудачной атаке, но при попытке повторного наведения ему была преждевременно подана команда с земли: «Выключить форсаж». Выполнение смертельно опасного боевого задания было прекращено, в 8 часов 42 минуты самолет Ментюкова начал снижаться и заходить на посадку.

Минутой раньше навстречу U‑2, находившемуся в районе озера Кыштым, была впервые выпущена ракета С‑75. Пуск был произведен 5‑м дивизионом 37‑й зенитной ракетной бригады, когда расстояние до цели составляло около 50 км. Однако вскоре после старта ракеты U‑2 развернулся – либо по программе полета, либо уходя в сторону от пролетевшего в те минуты рядом с ним Ментюкова – и ракета не долетела.

В 8 часов 43 минуты с аэродрома Кольцове в воздух поднялась пара истребителей‑перехватчиков МиГ‑19П Б. Айвазяна и С. Сафронова, через несколько минут ставших заложниками не налаженного вовремя взаимодействия авиации и ракетчиков.

О том, как был сбит Пауэре, написано немало. Версия, которую со временем предложил И. Ф. Цисарь, один из офицеров ракетного дивизиона С‑75, выполнившего единственный, но такой важный пуск ракеты, также не идеальна. Но в ряде моментов она исключительно правдива:

«Я не сидел в ракете, сбившей Пауэрса. В тот момент меня даже не было на позиции ракетного дивизиона. Но на листочках тетради в клеточку именно мне было поручено написать первичный „Отчет о боевых действиях 2‑го дивизиона 57‑й зенитной ракетной бригады…“

Наш полк в составе четырех зенитно‑ракетных дивизионов, вооруженных комплексами С‑75, защищал воздушное пространство над Свердловском. За несколько дней до праздника в 3‑й дивизион, прикрывавший город с юга у села Косулино, позвонил командир полка полковник С. Гайдеров. Он справился о боеготовности дивизиона, получил подтверждение и попросил помочь соседу – Верхнетагильскому дивизиону Нижнетагильского полка. У них возникла неисправность в станции наведения ракет, которую они никак не могли устранить. Заместитель командира дивизиона майор Воронов возразил, ссылаясь на нехватку людей. Действительно, в те дни командир дивизиона И. Шишов, опытный зенитчик, воевавший еще в Корее, где под его командованием было сбито 6 самолетов, и часть офицеров были в дальней командировке. И в Верхний Тагил командировали меня. Трое суток мы с командиром батареи капитаном Иноземцевым и его офицерами бились над неисправностью. Поспать в те предпраздничные дни удалось только два раза по два часа. Но мы справились, и к утру 1‑го мая я добрался до своей койки в Свердловске, в заводском общежитии на Эльмаше. Меня разбудили в полдень.

– Готовность номер один! Срочно в дивизион! Машина у общежития!

– Я не спал три ночи, – с трудом соображая, где нахожусь, я попытался отбиться.

– Сбит самолет‑нарушитель, и надо ехать.

– Ну и что? Сбит, значит, все нормально. У нас там хорошие офицеры: Женя Федотов, Паша Стельмах, Эдик Фельдблюм, Коля Батухин, Миша Григорьев. Они и еще собьют, – и я перевернулся на другой бок.

– Но стреляла только одна ракета, две не сошли с пусковых установок!