Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны

Следует признать, однако, что на этом фронте борьбы и в следующем году заметных успехов достигнуто не было. При анализе итогов борьбы со спекуляцией Петроградская ГубЧК отмечала: «…спекуляция товарами в 1920 г. уже почти совершенно изменила свою первоначальную форму против предыдущих годов существования Советской власти. Чистой спекуляции скрытыми от учета товарами за очень редкими исключениями почти не наблюдалось, зато в этом году пышным букетом расцвела спекуляция товарами при совершении должностными лицами различных преступлений путем взяточничества, фабрикации подложных ордеров и железнодорожного хищничества, выбрасывались на спекулятивный рынок целые вагоны продовольствия и предметов первой необходимости через филиалы продорганов, и разный производственный фабрикат, полуфабрикат и различное сырье». В ЧК считали, что причиной этого является то, что «у кормила власти над народным достоянием» стали бывшие купцы, маклеры, биржевики, рыночные торговцы и т. д. «Редкая администрация коммунальных столовых и лавок Петрогубкоммуны не привлекалась за хищение продуктов… В Нарвско-Петергофском райбюро Петрогубкоммуны почти все ответственные сотрудники во главе с правлением участвовали в организации путем подлога получения продуктов на более чем 10 000 мертвых душ».

За годы Гражданской войны в Петрограде сложилась весьма разветвленная сеть ревизионных органов различного уровня. Эти органы, надо отдать им должное, производили массу проверок, как по собственной инициативе, так и по жалобам, поступавшим от отдельных граждан и коллективов (газеты неоднократно призывали население активнее сообщать в соответствующие органы информацию о «недоразумениях»)[693]. Типичной, например, была жалоба кооператоров Рождественского района на местный комиссариат продовольствия. Начальник последнего (комиссар Чуев) обвинялся в постоянном нарушении такс на продукты питания. Так, рыбу кооператоры получали от него по ценам «значительно выше мародерских», причину чего сам комиссар объяснял тем, что раз райкомпрод терпит убытки, то их должны нести и кооперативы. Нередко комиссар просто отказывался выдавать продукты для распределения их через кооперативные лавки под предлогом, что он сам лично покупал их и поэтому кому хочет, тому и будет давать. Когда же кооператоры отказывались получать гнилье под видом доброкачественных продуктов, то в ответ слышали: «Не хотите брать – ничего не получите»[694]

.

Однако, несмотря на кипучую деятельность как чрезвычайных, так и обычных «контрольно-ревизионных» комиссий, практические результаты были невелики. Руководители райкомпродов не очень смущались, когда их буквально хватали за руку. Складывается впечатление, что преобладала уверенность в том, что грозу пронесет. Частично это зафиксировала даже терминология документов. То, что в отношении действий обычных горожан именовалось просто и понятно преступлением, применительно к чиновнику чаще называлось упущением. В марте 1919 г. Чрезвычайная ревизионная комиссия по продовольственному делу, проверяя Адмиралтейский райкомпрод, установила, что при перевозке со складов Петрокомпрода на районные склады по каким-то причинам исчезает немалое количество продуктов. Заведующий отделом транспорта и снабжения Адмиралтейского райкомпрода Хомяков объяснил ревизорам ситуацию очень просто: «…голодный обыватель в лице извозчиков, мальчишек и т. д. положительно штурмует возы с продуктами, стремясь стащить что-нибудь… мешки из-под сыпучих продуктов в большинстве своем рваные» (устранение прорех в мешках заведующий, вероятно, не считал обязанностью своего отдела); «утечка соленой баранины объясняется тем, что бочки были неисправны и вытек рассол»[695]. Подобным образом и после проверок усушивалось, утрушивалось и утекало за месяц по 40 пудов мяса, 20–40 пудов хлеба, соли и пр.

[696]

Деятельность контролеров была крайне затруднена важным обстоятельством – полным хаосом в отчетности[697]

. В райкомпродах, как правило, относились к ведению документации без особой любви: либо вовсе ее не вели, либо стремились уничтожить до появления контролеров или выкрасть во время ревизии. Но даже когда скрыть следы хищений не удавалось, виновные чаще всего не несли какого-нибудь наказания. В июле 1919 г. контролер С.П. Елисеев, обследуя Пороховский райкомпрод, констатировал, что члены коллегии последнего установили обычай слишком широко пользоваться возможностью конфисковывать и реквизировать имущество граждан, в компроде широко привился непотизм, коллегией даются незаконные распоряжения о выдаче продуктов, бухгалтерская отчетность находится в полной хаотичности и бесформенности, контроль над подведомственными райкомпроду заведениями осуществлялся двумя родными братьями, «которые, по-видимому, ограничиваются участием в подписании актов, составляемых по просьбам заинтересованных лиц», а главное – коллегия райкомпрода просто проигнорировала выводы ревизии, произведенной еще в конце 1918 г.[698]