Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны

Несмотря на усилия городских властей, продовольствия для широких слоев населения, тем более по доступным ценам[569]

, не хватало. Поэтому центральная продовольственная управа неоднократно выступала за «расширение коллективного питания», то есть за создание общественных столовых. Как водится, не обошлось без созвания совещания по данной проблеме (впервые оно было созвано 26 июня 1917 г.), которое пришло к выводу о желательности идти по пути создания общественных столовых с организацией центральных кухонь, для чего рекомендовалось использовать крупнейшие из существовавших столовых (в Народном доме, при учебных заведениях, крупнейших ресторанах)[570]

. Появление таких столовых обогатило быт горожан еще одним изобретением – введенной с 1 сентября 1917 г. в оборот талонной книжкой с разменными столовыми купонами для получения обедов и ужинов в общественных столовых. Горожанину следовало обменять основную продовольственную и хлебную карточки на талонную книжку с купонами на каждый день: на 1-е и на 2-е блюдо, на ужин и на хлебный паек. Кстати, именно с 1 сентября 1917 г. центральная продовольственная управа решила запретить отпуск хлеба трактирам, кухмистерским, частным столовым и тому подобным заведениям. Ранее она была вынуждена использовать частные торговые заведения для распределения продуктов первой необходимости среди населения, поскольку не располагала разветвленной сетью своих торговых точек. Частичный отказ от такой практики был обусловлен не тем, что в распоряжении ЦПУ имелась теперь эта сеть столовых и магазинов, а тем, что количество распределяемого существенно сокращалось. Несмотря на всю сложность ситуации с продовольствием, ЦПУ не забыла в своей деятельности о такой значительной категории населения, как учащиеся школ, гимназий, училищ. Для обеспечения школьников завтраками выделялись продукты из расчета И фунта хлеба в день, И фунта мяса в неделю, 1 фунт крупы в месяц, а также небольшие количества муки для приправы, сливочного и растительного масла, сахара и т. д.

Надо сказать, что не только продовольственная управа приходила к выводам о необходимости «социализации питания». Так, например, и профсоюз торговых служащих трактирного промысла считал, что «необходимо немедленное устройство общественных столовых, питательных пунктов… Только самый действенный контроль над производством и распределением продуктов питания в ресторанах, трактирах, со стороны служащих трактирного промысла ослабит продовольственный кризис»[571]

. Позднее, уже после октябрьских событий 1917 г., именно этому «отряду трудящихся» удастся занять комфортные позиции в сфере распределения.

Большие неприятности городским властям доставляло то, что в конце года, уже при новых властях, будет называться «несознательностью». Особое недовольство продовольственной управы вызывал тот факт, что хотя по данным Петроградского губернского продовольственного комитета только в мае не менее 225 000 горожан переехали на свои дачи и стали получать продовольствие в силу установившейся практики по новому месту жительства (т. е. в губернии), от районов и подрайонов города продовольственная управа не получила никаких сведений об уменьшении их населения и продолжала выдавать продовольствие по-старому. Трудно сказать, получали ли эти четверть миллиона человек продовольствие в удвоенном размере или же положенное им перетекало в иные руки. В данном случае следует учитывать, что ЦПУ отпускала тогда продовольственным комитетам в день по ¹

/₂ фунта муки на каждую основную карточку и столько же на каждую дополнительную (для лиц физического труда), поэтому количество отпускаемой почти на четверть миллиона человек муки было весьма значительно.

Вообще дело поголовного учета населения было поставлено плохо. Этот факт неоднократно констатировался представителями муниципальных властей. Поэтому и удивительно, что только в августе 1917 г. Центральный продовольственный комитет пришел к убеждению о необходимости наведения в этом деле надлежащего порядка и обязал домовладельцев, управляющих домами, и старших дворников в Петрограде и его пригородах вести «точную запись всех лиц, прибывающих в дома и выбывающих из дома». Вышеперечисленные ответственные лица были «обязаны следить за тем, чтобы лица, выбывающие из дома и уезжающие из Петрограда, не увозили с собой хлебные и другие продовольственные карточки, а возвращали их домовым комитетам»[572]. Вопрос о том, кто же будет контролировать канцелярии при дворницких, не ставился, что, быть может, является еще одним свидетельством высокого доверия властей к дворникам. Сказать, насколько оправдал себя этот способ учета городского жителя, к сожалению, нельзя.