Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны

В этот же день Совет народных комиссаров принял постановление «О расширении прав городских самоуправлений в продовольственном деле». В нем, в частности, утверждалось: «Все продовольственные грузы, прибывающие в город, в том числе адресованные интендантству, Красному Кресту и всем прочим лицам и учреждениям, имевшим до сих пор право на независимое от города снабжение и распределение получаемых продуктов, – отныне поступают в распоряжение городского самоуправления, берутся им на учет и распределяются его продовольственной организацией»[576].

Внешне могло создаваться впечатление, что появляются предпосылки для достаточно слаженной работы в деле снабжения города и более или менее нормального функционирования в нем торговой сети. Впечатление, вероятно, было довольно сильным, так как столичные газеты наполнились разного рода благопожеланиями и предложениями. Порой даже довольно неожиданными предложениями. Так, например, орган Петроградской группы социалистов революционеров-оборонцев газета «Народ» писала 28 октября: «…прежде всего, необходимо отменить хлебную монополию и заняться, наконец, забытым делом – заготовкой хлеба для армии и населения. Пусть казна организует заготовку, но не по „твердым“, а по вольным ценам. Одновременно возобновится, конечно, частная торговля хлебом, но бояться этого отнюдь не следует… Только частный торговец сумеет вплотную приблизиться к мужику, а не сидеть вдали, издавая приказы и посылая воинские отряды для понуждения»[577].

Однако взаимодействие между новыми властями и органами городского самоуправления не сложилось. И объяснялось это не только различием политических позиций. Внешне подчеркивая желание сотрудничать с городской управой и ее исполнительными органами, большевики буквально с первых дней приступили к созданию параллельных исполнительных структур. В частности, уже 29 октября 1917 г. при Военно-революционном комитете был создан продовольственный отдел в дополнение к уже существовавшим Особому по продовольствию присутствию во главе с А.М. Аргутинским-Долгоруковым.

Неизбежность возникновения трений между старыми и новыми органами обусловливалась несколькими причинами. Прежде всего, следует учитывать то, что в первые недели после свержения Временного правительства главной заботой новых властей было упрочение собственных позиций. Это требовало предельно осторожного обращения с той огромной солдатской массой, которая буквально наводняла город. Для того чтобы удержать ее хотя бы нейтральной, не претендуя на безусловную и деятельную поддержку новых властей, требовалось просто кормить, а то и одаривать людей в форме. Именно поэтому в вышеупомянутом декрете «О расширении прав городских самоуправлений в продовольственном деле» была сделана существенная оговорка: «В Петрограде Центральному Исполнительному Комитету рабочих и солдатских депутатов предоставляется получать на адрес Смольного института количество продовольственных грузов, по определению Правительства необходимое для удовлетворения потребностей экстренно прибывающих частей войск и других чрезвычайных потребностей»[578].

Радужных перспектив в деле подвоза продовольствия в Петроград не наблюдалось[579]. Ситуация, напротив, продолжала все ухудшаться[580]

. Поэтому становятся понятными те шаги, которые стал предпринимать Петроградский ВРК, чтобы удовлетворить запросы буквально на глазах наглеющей солдатской массы, в большинстве своем вообще не нюхавшей пороха[581]. ВРК не оставалось ничего другого, как решать свои проблемы за счет ресурсов продовольственных органов городского самоуправления. Он стал выдавать разрешения на осмотр складов и холодильников представителям различных воинских частей и Балтфлота. Почти до конца ноября этот революционный орган сквозь пальцы смотрел на то, как множество полковых и ротных комитетов выбивали на петроградских фабриках и заводах крупные партии промышленных товаров (особенно ткани, табак) и затем пускали их в частную продажу. Все это дополнялось небывалого размаха спекуляцией с так называемыми «военными» и прочими «привилегированными грузами»[582].

Происходившее в корне подрывало попытки продовольственной управы наладить, исходя из имеющихся ресурсов, обеспечение жителей продовольствием. Более того, развернутая ВРК с конца октября 1917 г. кампания по розыску скрытых продовольственных грузов чаще всего приводила к «находке» тех запасов, которые «с большими усилиями были собраны особым присутствием [по продовольствию] и помещены в своих и заарендованных складах»[583]. Однако «найденное», как правило, не шло в общий городской котел.