Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны

На этом разработка методов контроля исчерпана не была. Летом вокруг города появились заставы, в задачу которых входило следить за тем, чтобы из города не увозилось продовольствие. М. Рабинович (ЦПУ) так объяснял необходимость обращения к этой мере: «Цель застав заключается в борьбе со спекулятивным вывозом из Петрограда продовольственных продуктов, с одной стороны, а с другой – они должны вести регистрацию тех продовольственных и фуражных грузов, которые прибывают в Петроград. Организованы заставы были 17 июня… Всего было учреждено 17 застав во всех концах города, по шоссейным и грунтовым дорогам. Параллельно с этим были учреждены и „водные заставы“ по р. Неве и ее каналам – всего 10 застав и надзор на пассажирских пристанях… Раньше всего обнаружилось, что по водным путям, в устье реки Фонтанки, например, происходят неоднократные попытки контрабандного вывоза в Финляндию продовольственных продуктов… На шоссейных заставах крупных реквизиций не было»[573]. Трудно сказать, можно ли считать эти заставы своего рода прообразом заградительных отрядов.

В целом, пожалуй, можно утверждать, что до октября 1917 г. имперскими и городскими властями при попытке разрешить тот круг проблем, которые возникли в деле снабжения Петрограда, был фактически опробован весь набор мероприятий, позднее использованный и большевиками. Несомненно, последние внесли и нечто новое – прежде всего позаботились об изменении мотивации своих преобразований в сфере торговли и распределения, а также о масштабах применения оных («большая обостренность и четкость методов работы»). Вместе с тем сложившаяся за годы Первой мировой войны система жизнеобеспечения столицы продолжала в определенной степени действовать по инерции в течение всего 1917 г. и примерно до конца лета 1918 г.

Вступление в права

Устранение Временного правительства не послужило основой для автоматического перехода власти во всей стране к большевикам и не обеспечило им лояльности государственных институтов. Изоляция нового правительства от остальной страны вовсе не была невозможной. Знакомство с печальным опытом Парижской коммуны требовало от руководства РСДРП(б) не ограничиваться рамками одной столицы и стремиться к более быстрому развитию революции вширь и активизации деятельности государственного аппарата, добиваясь лояльности прежних институтов власти и параллельно создавая новые. От успехов на этом пути во многом зависели возможности решения неотложных экономических проблем, в том числе и обеспечение продовольствием промышленных центров страны.

Однако данный процесс оказался достаточно длительным и далеко не всегда и везде успешным. В силу этого практическое, а не декларативное осуществление системы общегосударственных мер в сфере экономики оказалось невозможным, что и приводило к необходимости прибегать к паллиативам ради временного снятия остроты тех или иных проблем местного уровня. Плодами совместного революционного творчества масс и местных властей – в нашем случае петроградских – стали беспорядочные обыски, конфискации и реквизиции[574]. Чинной процедуры вступления в права наследования не получилось.

Несмотря на исключительную желчность анонимного автора рескрипта на имя Льва Троцкого (за подписью «Ленин»), опубликованного под новый 1918 г. в газете «Вечерний звон», в определенной мере заслуживает внимания следующая цитата из этого «документа»: «В неусыпном попечении о преуспеянии страны нашей дарована была Нами народу нашему общественная жизнь, покоящаяся на началах совершенно свободного, но точно нами очерченного круга деятельности, сообразно имеющихся духовных и экономических сил»[575]

.

Несомненно, представители новых властных органов сознавали неизбежность использования в течение более или менее продолжительного срока прежней системы жизнеобеспечения столицы. Однако помимо понимания этого непреложного факта, им приходилось сплошь и рядом, в рамках «очерченного круга деятельности», в экстренном порядке принимать решения, которые вносили разлад в эту систему. Методы, которыми они пытались добиться выполнения своих решений, породили крайне резкое обострение отношений с органами столичного городского самоуправления.

Между тем первые шаги новых властей, казалось, не предвещали такого развития событий. 27 октября в городских газетах было опубликовано подготовленное накануне предписание Военно-революционного комитета, гласившее: «…все торговые заведения г. Петрограда должны быть открыты с завтрашнего утра, и торговля повсюду должна производиться в установленное особым постановлением Городской думы время. Не подчиняющиеся настоящему приказу торговцы будут рассматриваться как враги революции и подлежат каре по всей строгости революционного закона». Одновременно ВРК распространил и свое заявление, что он «беспощадно будет бороться со всякого рода спекуляцией, причем все мародеры и спекулянты будут уничтожаться».