Пять камней

Утренний лес казался хмурым и неприветливым. Солнца сюда почти не проникало, но все ночные животные должны были уже убраться восвояси. Нападения хищников Златко не ждал – не та пора, другой живности полно. Поэтому очень удивился, когда на дорогу выскочил волк. Василек заволновался, забил копытами. Бэррин едва смог его удержать, зажег в руке огонь и присмотрелся к зверю. Очень странному: выскочил перед ним в двух десятках шагов, не нападает, глядит только – и глаза, разумеется, светятся неестественным зеленым светом.

– Я только еду мимо, – произнес юноша для его хозяев, кем бы те ни были. – Не охочусь, не живу тут, не собираюсь оставаться.

Кажется, волк раздумывал. Из кустов рядом с ним спокойно вышел кабан. С другой стороны – еще один волк. Ситуация Бэррину перестала нравиться. Сколько еще животных затаилось за деревьями? Если нападет десяток с разных сторон, даже «щиты» не помогут. В который раз Златко пожалел, что отправился в дорогу один.

Звери простояли так еще с минуту, очень напряженную минуту, потом повернулись и неторопливо скрылись в кустах.

«И что это было?!» – Бэррин тронул коня коленями. Василек очень хотел бежать со всех ног, но Златко не позволил. Не хотел будить в противниках инстинкт охоты. В галоп они перешли только спустя минут пять, как раз когда справа сгоревший остов какого-то здания появился. Так и выскочили спустя полчаса или около того к деревне.

Однако там им очень удивились и тут же схватились за вилы.

– Э! – возмутился Златко, донельзя раздраженный и нынешней ночью, и утренним происшествием. – Повежливее! – И поднял руку с клубящейся магией. Больше миндальничать он не собирался.

Собравшихся – весьма споро – мужиков и баб в количестве полутора десятков это неожиданно успокоило.

– Господин – маг!

– Это маг!

Со всех сторон раздались облегченные выдохи. Вилы опустились. Вперед выступил серьезный мужчина с русой бородкой и в одежде побогаче.

– Приветствуем господина мага, – отвесил он поклон. – Прощеньица просим за таков прием. Не желаете ли откушать, господин?

Господин желал еще как. А еще он сообразил, почему так злится Василек – он тоже был голодный. Причем очень. Эти крестьяне казались нормальными. По крайней мере, магии или чего-то иного он от них не чуял. Хотя в трактире тоже колдовство вроде бы не ощущалось.

– Да, было бы неплохо. И коня бы накормить.

На том и порешили. Златко проводили в дом к старосте, которым оказался заговоривший мужик, Василька поставили хрумкать овсом во дворе.

Разговор сначала не клеился. Хотя после яичницы, парного молока и ватрушек парень подобрел.

– Что, господин маг, удалось ли победить нежить?

– Что-то я не помню, чтобы мне за это платили, – проворчал Златко.

Староста вздохнул. Платить явно не хотелось.

– А что за нежить?

– А вы не столкнулись разве? Судя по коню, очень даже столкнулись.

– Мало ли с чем я столкнулся. Вы расскажите, что вас печалит-то, а потом и я расскажу. Сравним, так сказать, истории.

– Да с трактирами этими!

– А что с ними?

– Да вот… всегда там что-то сидело. А последние полгода, а то и меньше, проснулось будто и таки жрет людишек-то!

– Прямо жрет? – поразился Златко.

– Ну как сказать… можно и так сказать!

История оказалась давняя. Дорога действительно когда-то пользовалась популярностью. Караваны по ней шли один за другим. «Задумавшаяся ундина» и «Довольный гоблин» никогда не оставались без постояльцев. Даже порой отправляли посетителей друг к другу, если все места оказывались заняты. Когда же из-за смещения земель дорога начала хиреть, поток путников уменьшился, двум трактирам на ней стало явно тесно.

– Сначала они друг другу просто гадости делали. То еду потравят, то лошадей из загона выпустят, то еще что. Но оба только укрепили оборону. Потом хозяева «Гоблина» додумались слухи распускать. То ли наняли одного горе-поэта…

– Тиуса Лайгулуса? – встрепенулся Златко.

– О, так господин знает эту историю?

Бэррин замотал головой.

– Слышал только ее часть. Про поэта.

– А-а… ну вот, то ли он им подсказал, то ли сами додумались, но стал этот поэтишка разъезжать по дороге и рассказывать путникам, что, мол, в «Ундине» народ пропадает. И это сработало. Перестали в «Задумавшейся» останавливаться.

– М-да… подло, однако.

– Не то слово. Но у хозяев «Ундины» дочка была. Резвая девица, не дайте боги кому-то такую в невестки.

«Ришка?»

– Но, говорят, симпатичная. Окрутила главаря какой-то мелкой шайки, нашептала ему всяко-разно, и он со своими молодцами собрался как-то ночью и просто-напросто сжег «Довольного гоблина».

– Ничего себе!

– Да-а. Тогда даже люди погибли. Постояльцы и кто-то из сыновей хозяев.

– Но хозяева и другие дети выжили?

– Да. Хозяин, хозяйка и четверо их сыновей.

– И отомстили.

– Еще как отомстили. Отправились в «Ундину» на следующую же ночку. Вместе, кстати, с Тиусом этим. Там их тоже уже ждали. В общем, там все и полегли.

– И что, никто не выжил? – сглотнул Златко.

– Хозяев «Ундины», сыновей их с дочкой точно прирезали, а кто-то из хозяев «Гоблина» выжил. Их даже судили, но чем там дело кончилось, я не знаю.

– А поэт?