Пятница, когда раввин заспался

- Нет, они не такие умники, - возразил Эпплбери. - Я тут работал у одного еврея в Гроув-Пойнт. Он попросил сказать, сколько стоит работа, и я сказал, да только накинул тридцать процентов на тот случай, если они начнут торговаться. А этот еврей и говорит: что ж, давай, работай, только уж постарайся. Да тут ещё его жена подоспела. Подавай ей такие-то и такие-то цвета, и чтобы одна стена была чуть темнее другой. А не могли бы вы подогнать доски поровнее, мистер Эпплбери? Короче, я думаю, что не очень заломил. Славная женщина, маленькая такая, - добавил он, вспоминая. - В черных брючках вобтяжку, кажется, их называют тореадорскими. И так виляла задом, что я забывал о работе всякий раз, когда она шастала мимо.

- А я слышал, что Хью Лэниган намылился в евреи, - подал голос Гарри Кливз. Остальные захохотали, но Гарри, похоже, не заметил этого. Он резко повернулся к Стенли. - Что скажешь, Стен? Не готовятся ли они привести Лэнигана к присяге?

- Нет.

- Эй, Гарри, я тоже об этом слыхал, - заявил Малькольм Ларч. - Дело не в том, что Хью хочет в евреи, а в девице, которую убили. Похоже, Хью с ихним раввином вместе судят и рядят, как отмазать раввина и спрятать концы в воду.

- Это как же? - спросил Кливз. - Если раввин и впрямь убийца, каким образом Хью сможет покрыть его?

- Ну, говорят, что он хотел пришить это дело другому еврею, Бронштейну, потому что Бронштейн не ходит в храм. Но потом оказалось, что Бронштейн водит дружбу с одним из ихних деловых, и его пришлось отпустить. Знающие люди сказали, что теперь легавые будут искать козла отпущения на стороне. Хью тебя ещё не достает, Стен? - с невинным видом спросил Ларч.

Теперь Стенли точно знал, что над ним подтрунивают, но ему все равно было не по себе. Выдавив улыбку, он ответил:

- Нет, Хью меня и в мыслях не держит.

- Чего я никак не уразумею, - задумчиво молвил Кливз, - так это зачем раввину было мочить деваху.

- Я в это не верю, но говорят, что их вера предписывает убивать, объяснил Уинтерс.

- По-моему, это ерунда, - ответил Ларч. - Во всяком случае, в наших краях такого не бывает. Может, в Европе или каком большом городе вроде Нью-Йорка, где у евреев есть власть, и можно творить такое безнаказанно. Но только не здесь.

- Зачем тогда он связался с такой сопливой девчонкой? - осведомился Уинтерс.

- Она была на сносях, верно? - Кливз резко повернулся к Стенли. Может, за этим она ему и понадобилась, а, Стен?

- Да вы спятили, парни, - ответил Стенли.

Все заржали, но смотритель храма не почувствовал облегчения. Ему по-прежнему было не по себе.

- Эй, Гарри, ты, кажется, хотел кое-кому позвонить, - напомнил Кливзу Ларч.

Кливз взглянул на часы.

- Поздновато уже.

- Чем позже, тем лучше, Гарри, - Ларч подмигнул собутыльникам. Верно, Стен?

- Надо полагать.

Засим последовал новый взрыв смеха. Стенли сидел с приклеенной к лицу улыбкой и размышлял, как бы ему смыться из пивнушки. Все примолкли и принялись наблюдать, как Гарри набирает номер и бубнит в трубку. Спустя несколько минут он вышел из телефонной будки и сложил большой и указательный пальцы колечком, давая понять, что все в порядке.

Стенли встал, чтобы пропустить Кливза на его место, и в этот миг понял, что ему предоставляется возможность откланяться.

- Ну, мне пора, - сказал он.

- Да брось, Стен, опрокинь ещё кружечку.

- Время-то детское, Стен.

- Весь вечер впереди.

Эпплбери схватил Стенли за локоть, но тот стряхнул его руку и направился к двери.

24

Карл Макомбер, председатель городского совета Барнардз-Кроссинг, был прирожденным паникером. Этот высокий, тощий и седовласый муж сорок лет варился в котле городской политики и два десятилетия входил в совет. Получал он двести пятьдесят долларов в год, на полсотни больше, чем рядовые члены, но, разумеется, это вознаграждение было совершенно несообразно его труду и затратам сил на исполнение председательских обязанностей, которые заключались в присутствии на заседаниях совета. Три часа еженедельно, если не больше, да ещё многие десятки часов, посвящаемых налаживанию городского хозяйства. И сумасшедшие избирательные кампании раз в два года. Если, конечно, он хотел быть переизбранным.

Разумеется, пристрастие Карла к политике наносило урон его предпринимательской деятельности (он владел маленькой галантерейной лавочкой). Всякий раз, когда приближались выборы, Макомбер подолгу спорил с женой, убеждая её, что должен вновь выдвинуть свою кандидатуру. По его словам, эти дебаты были самой трудной схваткой во всей предвыборной борьбе.

- Но, Марта, я просто обязан войти в совет. Ведь будет решаться вопрос об имении Доллопа. Только я знаю об этом деле все, больше никто. Если бы Джонни Райт выдвинул свою кандидатуру, я не стал бы лезть в политику, но он уезжает зимовать во Флориду. Он вел переговоры с наследниками в пятьдесят втором году, он и я. И, если я сейчас умою руки, даже подумать страшно, во что это обойдется нашему городу.