Пятницкий

Обстановка в Москве складывается явно в пользу Советов. Правда, все еще сохраняется опасность, что Руднев — Рябцев могут получить помощь извне. Пущен слух, что по Александровской дороге с Западного фронта движутся к Москве 38 эшелонов то ли казаков, то ли верных Временному правительству частей кавалерии. Навстречу послали начальника разведки ВРК товарища Максимова, поручив ему тщательно проверить слухи и в случае необходимости принять любые, самые решительные меры.

Но не в казаках и гусарах, так и не добравшихся до Москвы, которая, по выражению командующего Западным фронтом генерала Валуева, должна была, «как собирательница России, соединить всех верных сынов ее и спасти родину», таилась угроза побеждающей революции. На арену борьбы выступил Викжель.

Правые эсеры и меньшевики, засевшие во Всероссийском исполнительном комитете союза железнодорожников, возомнили себя «спасителями России».

Потерпев сокрушительное поражение как в Петроградском, так и в Московском Советах, они решили теперь отыграться, используя свое влияние на железнодорожников. Им представлялось, что, закрыв семафор перед локомотивом революции, то есть отказывая новому Советскому правительству в необходимых транспортных перевозках, они будут диктовать свою волю. С этой целью 29 октября Викжель принял резолюцию, в которой призывал создать новое, так называемое «однородное социалистическое правительство». В него должны были войти представители всех партий — «от большевиков до народных социалистов». Это предложение больше всего напоминало ультиматум, ибо викжелевцы угрожали приостановить все железнодорожное движение, если их резолюция будет отвергнута.

В тот же день на заседании ЦК в отсутствие Ленина было принято решение вступить в переговоры с Викжелем. Для переговоров выделили Каменева, Сокольникова и Рязанова. Вопреки прямому указанию ЦК вести переговоры лишь при условии обязательного признания Вик-желем решений II съезда Советов Каменев продолжил переговоры, несмотря на явно контрреволюционную установку Викжеля.

«Ясно, что Викжель стоит на стороне Калединых и Корниловых, — говорил на следующем заседании ЦК Ленин. — Колебаться нельзя. За нами большинство рабочих и крестьян и армии. Здесь никто не доказал, что низы против нас; либо с агентами Каледина, либо с низами. Мы должны опираться на массы, должны послать в деревни агитаторов. Викжелю было предложено доставить войска в Москву, он отказал, мы должны апеллировать к массам, и они его сбросят»[10]

.

Ленин был категорически против продолжения переговоров с Викжелем. Но некоторые народные комиссары, и среди них члены ЦК Каменев, Зиновьев, Рыков, подали в отставку, считая, что необходимо организовать правительство из представителей всех социалистических партий.

Нечто подобное происходило и в Москве. Бюро Викжеля предъявило ультиматум ВРК и Комитету общественной безопасности с требованием объявить перемирие и начать переговоры. Произошло это как раз 29 октября, когда перевес сил явно был у большевиков.

Поставив Партийный центр перед фактом, ВРК согласился и на перемирие и на переговоры, выделив для их ведения П. Г. Смидовича, П. И. Кушнера и Н. И. Мурадова.

Один викжелевец торжествующе сообщил своим единомышленникам в Петроград: «В Москве бог знает что творится, стреляют на улицах. Мы согласились предъявить ультиматум той и другой стороне; если большевики будут упорствовать, мы объявим забастовку и введем войска в Москву и направим против них…»

Таковы были замаскированные под «абсолютную нейтральность» и «миролюбие» далеко идущие намерения Викжеля. Заставить большевиков встать на колени. Принудить их на создание коалиционного органа, обладающего чрезвычайными полномочиями, в котором большевики оказались бы в меньшинстве.

С особой охотой на переговоры пошло руководство Комитета общественной безопасности. Руднев и Рябцев рассчитывали использовать 24 часа перемирия для собирания уже порядком потрепанных и растерявшихся сил контрреволюции.

Районы гневно протестовали против этой навязанной им центром оттяжки. Ведь теперь они получили оружие, и каждый час борьбы наращивал их боевую мощь, убеждая в близкой и окончательной победе.

Пятницкий, уже несколько месяцев проработавший среди железнодорожников и изучивший повадки викжелевских «бонз», лучше других понимал, что все эти переговоры ни черта не стоят, что они не более чем очередной маневр противника, и сразу же занял резко отрицательную позицию. Но тут вновь сказались и некоторая несогласованность действий у Партийного центра и ВРК, и авторитет отдельных, весьма уважаемых товарищей. Говоря короче, представители ВРК в согласительной комиссии уступали одну позицию за другой и в конце концов под нажимом Викжеля согласились и на IV пункт соглашения, предполагающий образование нового органа власти. Одновременно они проголосовали за продление перемирия еще на 12 часов.

Вновь вмешался Партийный центр. По его указанию Московский Военно-революционный комитет отказался продлить перемирие и отверг проект соглашения Викжеля.