Пионерская правда

– Да нет… Хотя. Не знаю! Ладно. Оставь. Говорю – не разобраться сейчас в этом всё равно. Но чтобы ещё больше не провинились, и чтобы у нас на территории, в нашей стране, своих военных операций не вели, пусть лучше туда идут и там вот и воюют. Всё!

– Ну Ма-ам, расскажи, а-а?

– Всё, я сказала! Чай допивай и спать иди! Не ночные темы! Я тоже сейчас уже пойду ложиться. Спокойной ночи.

Сын, загруженный всплывшими вопросами, понуро поплёлся восвояси в детскую, шаркая тапками, надоедливо цеплявшими задниками подметавшие паркет широкие штанины байковой пижамы.

– Фортку закрой! Я открывала на проветраж там у тебя, – бросила Она напоследок ему в спину.

– Ла-адно, – вяло отмахнулся он в пустоту.

– И проверь, все ли мухи вылетели в фортку! – шутливо настаивала Мать, хоть за окном и стоял тугой февраль.

– Какие это ещё?!.. Мухи какие-то… – хоть пока и на ногах, но уже плывя в подкатившей внезапно дрёме, пробурчал он себе под нос.

– Це-це-це! Цекатухи! Позолоченные брюхи! Те, которые с рынка-базара,[24] – звонко донеслось ему вослед.

– А ЦеКа-а?! – зловредно продемонстрировал он напоследок всю серьёзность своего отношения к важнейшему вопросу современности. Чтоб знала, что он и засыпать будет – не отстанет говорить об Отце!

А Мать сразу же вернула ему то, за чем он, собственно, и приходил:

– А вот ЦК, дружочек, Цэ-Ка на мухи-цокотухи и на прочих базарных баб, Коля и проверит, Отец твой, – лично и собственноручно! И если потребуется, то кого надо выгонит!

– Кого-о? – не унимался Боец, отстреливаясь уже из детской, закрыв фортку и забираясь под одеяло с ногами.

– Кого-кого! Кого надо, того и выгонит! Мух выгонит!

– Все-е

х? – уже сомкнув глаза и засыпая в темноте, кричал он куда-то или только думал, что кричит Матери далеко на кухню свой, как ему казалось, умный, искромётный издевательский вопрос, – а на самом деле уже что-то неясно бурчал, вяло шевеля губёшками, и уже не слышал, а только видел во сне материн ответ:

– Если придётся и если твой Отец сам посчитает нужным выгнать всех, то выгонит всех! Даже не сомневайся! А созвездие Мухи вообще с территории СССР не видно!

– Из ЦэКа-а?

– Из ЦК!

– А Кэ-Пэ-эС-э-эС?

– Из ЦК КПСС! – долетело напоследок с кухни. – Именно оттуда!

А может быть, и наяву.

Ребята-октябрята были самым дружным народом в отряде. Держались они всегда стайкой: петь так петь, играть так играть. Даже рёву задавали они и то не поодиночке, а сразу целым хором, как это было на днях, когда их не взяли на экскурсию в горы.

Аркадий Гайдар «Военная тайна»

* * *

Дениска возвращался из школы, уныло-тяжело болтая набитым учебниками и тетрадками портфелем и лелея мечту пожрать дома, да и скорее завалиться спать. А ещё он вспоминал, как в последнее воскресенье они с пятилетней сестрёнкой бегали босиком по раскалённому на солнце асфальту и по вагонам метро, догнав аж до самого центрального «Детского мира», а там до судорог студили ноги о мраморные плиты и завистливо пялились на игрушки на магазинных полках. «А-а-а, ещё эти уро-оки… Да ну их! Вечером сделаю!» – он почесался и мысленно отмахнулся от промелькнувшей и лишь слегонца задевшей его совесть своим крылом неизбежной необходимости выполнять домашнее задание, которая порой из-за его ученической безалаберности застигала его врасплох целыми авралами двоек и троек, требовавших срочного исправления перед концом четверти.

Когда на восьмом этаже автоматические двери лифта открылись, он лениво вывалился из кабины и, сонно глядя себе под ноги, машинально поплёлся в сторону квартирной двери. Вдруг он отчего-то внезапно поднял свою буйну голову и встретился взглядом с Отцом, вероятно, навещавшим сегодня Мать после своего долгого командировочного отсутствия и теперь вновь уезжавшим на работу.

– Ты у нас был?! Ого! – на его лице вспыхнула неподдельная радость.

– Не твоё дело. Поехали! – отрезал Отец грубовато – грешок, водившийся за Ним в те минуты, когда Он торопился передать сыну что-то крайне важное.

– Куда-а?! – отпрянул отпрыск, всё никак не расставаясь со своими недавними грёзами об обеде и сне.

– Ничё! Со мной прокатишься чуть-чуть, – Он немного улыбнулся, чутко заметив внезапную настороженность сына, и подмигнул, оставаясь внутренне всё таким же строгим и непостижимым.

– Да куда-а ещё?! – не унимался сын.

– Вниз! – и Отец развернул и отнюдь не слегка подтолкнул Дениску в плечо вдоль по коридору – обратно в сторону лифта, прибавив с ехидцей, которая смутно напомнила отлетевшему на два метра сыну Бабушку Наташу, Отцову Маму, в этот суматошный момент так до конца и не прояснив в его путаной памяти далёкий родной образ, давно затерявшийся где-то там – в прошлой жизни, которой они жили до переезда в новую квартиру: