Пётр Великий в жизни. Том второй

Мелкого человека, оказавшегося у большой власти, легко отличить, поскольку в нём обязательно обнаружится комплекс неполноценности. Чаще всего мания его проявляется в том, что он сразу берётся за неподъёмное дело. В политике это обычно заканчивается жестоким крушением. Назвать хотя бы незавидной памяти первого президента Советского Союза, начавшего своё правление с того, что замахнулся он (посчитать бы в который раз в истории многострадальной Руси) на пьянство. Мелкому человеку невдомёк разбирать уроки истории. Дело, по виду, нужное, но как бесславно опять это закончилось. Повёл он «процесс» так решительно, что пьянства в Советском Союзе теперь, и, правда, нет, потому что не стало такой страны, не стало державы, по всем признакам могучей. Нет, конечно, не от борьбы Горбачёва с водкой рухнула великая держава. Но с тех пор как это случилось, я с великим ужасом смотрю на державных чудиков, взваливающих на себя ношу свыше их жалких сил. Мне мнится это знамением незамедлительной новой катастрофы. Вот пошла битва со взяткой. Да ведь видно всем, что у новых ратоборцев кишка тонка для того. Ведь не такие, как они нашли на этом поле смерть. Да с этими то бойцами, Бог бы с ними. Но я с мистическим ужасом предвижу в этом символ новых кошмаров. Страшно думать мне, что борьба со взяткой может обернуться теперь уже концом России. Не дай то Бог, если вышли мы на самый последний бой…

И не мог ведь весь этот нынешний, сравнительно с Петром Великим, политический гнус не ведать, какие громадные усилия прилагал тот, на какие жертвы шёл, чтобы искоренить эту, главную и теперь, российскую беду.

Эпопея борьбы со взяткой в России полна назиданий. И об этом сегодня стоит сказать подробнее. Если бы была написана подробная история взяточничества и воровства в нашем Отечестве, это, несомненно, было бы и интересное и поучительное чтение. Будем надеяться, что когда-нибудь эта история у нас появится. А пока попробуем обойтись собственными силами. Напишем хотя бы начальные строки её. Вот чем особенно годна нам эпоха и жизнь Петра Великого.

И надо сразу сказать, что война со взяткой ему не удалась. Хуже того, Пётр смертельно надорвался в этой битве. Тому, кто объявил очередной поход против этого исконного мирового зла, следует знать насколько чудовищна его сила и власть. Дальнейшее повествование может в некоторых деталях показаться излишне подробным. Но я подхожу тут к концу жизни Петра. И всякая деталь потому кажется мне значительной. Ведь никто толком так и не объяснил его последних дней, никто доподлинно не знает причин его смерти. У меня есть своя версия, и я тут хочу её изложить. Теперь этот недуг, взятка, считается исконно российским, однако, Россия этим, скорее, заразилась. Пожалуй, зараза эта и проникла к нам в новом виде через то самое «окно», которое Пётр так старательно прорубал в Европу. Из первых поездок туда молодой русский император, как помним, вынес два сильнейших впечатления. Одно из них о европейском чиновнике. Ему показалось тогда, что все они, эти чиновники, являются по негласному чину – сынами Отечества. Запомним и мы это первоначальное убеждение Петра Великого. Чиновник – это не должность, это обязанность быть сыном Отечества – так он положил. Таким немедля захотел видеть своё государское окружение. Идеализм? Но, как всё-таки жаль, что мы уже перестали так думать. Идеализм это и есть тот цветок в петлице, который так приличен был когда-то сукну казённого сюртука. И Пётр всю жизнь не мог расстаться с тем первым своим убеждением о должности и долге чиновного государственного человека. Ещё он захотел иметь у себя хотя бы один европейский по облику город. Город, однако, построить оказалось гораздо проще, чем внушить даже избранным простую мысль о долге.

Там же, в Европе, Пётр совсем близко от себя увидел жуткое мурло будущего своего главного врага – взятки. Испытал первый искус. Амстердамские евреи тогда предложили ему, через тамошнего бургомистра Витсена, сто тысяч гульденов за беспошлинную торговлю в России. Витсену он ответил тогда, якобы, так: «Я ехал сюда не за товаром, понеже, не купец, а государь русский. Я приехал за умением, которое хочу дать моим русакам. Брать буду не гульденами, мастерами…». А Вольтер пишет, что он, Пётр даже и не устоял однажды – принял-таки от английских купцов сто тысяч экю с тем, чтобы разрешено было им ввозить в Россию табак. Видно и у царя нужда в деньгах была тогда так велика, что «царь принял эти сто тысяч экю, и даже взял на себя дело приобщения к курению самого духовенства». От этой взятки и стало на Руси одной бедой больше.