Пир стервятников

– Но я каждую ночь его слышу! Даже когда закрываю ставни и прячу голову под подушку. Зря твой отец не отрезал ему язык. Я говорил ему, а он не послушался.

Язык был оставлен ему для признаний.

– Будь хорошим мальчиком и кушай овсянку, – попросила Алейна. – Для меня.

– Не хочу овсянку. – Роберт запустил ложку через всю комнату. Она попала в гобелен и запачкала белую шелковую луну. – Лорд хочет яиц!

– Пусть лорд ест овсянку и скажет спасибо, – сказал Петир Бейлиш, появившись в дверях вместе с мейстером Колемоном.

– Слушайтесь лорда-протектора, милорд, – поддержал мейстер. – Ваши лорды-знаменосцы поднимаются на гору, чтобы засвидетельствовать вам свое почтение, и вы должны подкрепить свои силы.

Роберт потер глаза.

– Отошлите их прочь. Не хочу их видеть. Если они явятся, я их отправлю в полет.

– Мне бы хотелось того же, милорд, однако я обещал, что здесь им не причинят вреда, – сказал Петир. – Как бы там ни было, уже поздно отсылать их обратно. Они, вероятно, уже добрались до Каменного Замка.

– Почему они не дают нам покоя? – жалобно спросила Алейна. – Мы им ничего дурного не сделали. Что им нужно от нас?

– Самую малость – лорда Роберта и Долину, – улыбнулся Петир. – Их будет восемь – с ними лорд Нестор, который служит проводником, и еще Лин Корбрей. Сир Лин не тот человек, чтобы усидеть на месте, когда дело пахнет кровью.

Алейну это вряд ли могло утешить. Лин Корбрей убил на поединке почти столько же человек, сколько в бою. Она знала, что он получил свои шпоры во время восстания Роберта, сражаясь сперва против Джона Аррена у ворот Чаячьего города, а затем под его знаменами на Трезубце, где он сразил принца Ливена Мартелла, белого рыцаря Королевской Гвардии. По словам Петира, принц был уже весь изранен к тому времени, как ход битвы привел его к последнему танцу с Покинутой. «Но с Корбреем об этом лучше не заговаривать, – присовокупил к своему рассказу Мизинец. – Те, кто пытался, получили случай расспросить на этот счет самого Мартелла – глубоко в преисподней». Если хотя бы половина того, что она слышала от стражи Гнезда, правда, то Лин Корбрей опаснее всех шестерых лордов Хартии, вместе взятых.

– Зачем он сюда поднимается? – спросила Алейна. – Я думала, Корбреи за вас.

– Лорда Лионеля мое правление устраивает, но у его братца на все свои взгляды. Это Лин на Трезубце выхватил Покинутую у раненого отца и убил человека, нанесшего рану. Пока Лионель оттаскивал старика в тыл к мейстерам, Лин возглавил атаку на дорнийцев, грозивших левому крылу Роберта, разнес их ряды и убил принца Ливена. Поэтому старый лорд, умирая, завещал Покинутую младшему сыну. Лионель, получивший земли, замок, титул и деньги, все еще полагает, что его незаконно лишили наследия предков, в то время как Лин… словом, Лионеля он любит не более, чем меня. Недаром же он так рьяно искал руки Лизы.

– Я не люблю сира Лина, – вмешался Роберт. – Отошлите его вниз. Я его не пущу сюда. Матушка говорила, что наше Гнездо неприступно.

– Ваша матушка скончалась, милорд, и Гнездом вплоть до вашего шестнадцатилетия буду управлять я. Принеси его милости другую ложку, Мела, – приказал Петир сгорбленной служанке, маячившей у ведущих на кухню ступеней. – Он еще не доел овсянку.

– Не стану есть! Лети, овсянка! – На сей раз Роберт метнул в воздух деревянную миску со всем ее содержимым. Петир успел увернуться, но мейстеру она угодила в грудь, заляпав лицо и плечи, отчего он завопил совсем не по-мейстерски. Алейна бросилась успокаивать маленького лорда, но поздно – припадок уже начался. Мальчик сбил на пол кувшин с молоком и сам повалился вместе со стулом. Алейне он попал ногой в живот так, что она согнулась.

– О боги праведные, – с отвращением произнес Петир.

Мейстер, с овсянкой на лице и в волосах, поспешил к своему питомцу, бормоча ласковые слова. Один комок густой слезой сползал у него по щеке. Все-таки этот приступ не такой сильный, как в последний раз, утешала себя Алейна. Когда мальчика перестало трясти, на зов Петира пришли двое стражников в небесно-голубых плащах и серебристых кольчугах.

– Уложите его в постель и поставьте пиявки, – сказал лорд-протектор, и один из часовых взял мальчика на руки. Я бы и сама могла его отнести

, подумала Алейна. Он весит не больше куклы.

– Лучше бы отложить переговоры на другой день, милорд, – задержавшись, сказал Колемон. – После смерти леди Лизы припадки усилились и стали чаще. Я то и дело пускаю ребенку кровь, даю ему сонное вино и маковое молоко, однако…

– Он спит двенадцать часов в сутки, – сказал Петир. – Иногда он должен и бодрствовать.

Мейстер запустил пальцы в волосы, стряхнув на пол овсянку.

– Леди Лиза давала его милости грудь при каждом недомогании. Архимейстер Эброз утверждает, что материнское молоко обладает целебными свойствами.