Письма, 1926-1969

О формальном: титульный лист, очевидно, потерялся. Генрих отправил переплетенный и легкий экземпляр. Книга должна была называться просто «Рахель Фарнхаген. Биография». Хронологическая таблица должна быть в одном из экземпляров. Но может быть она тоже потерялась вместе с другими заметками. Повторы – безусловно. Я никогда не готовила книгу к печати, даже не исправляла опечатки. Несмотря на это непомерно длинное, оправдательное (надеюсь, нет!) письмо, вся книга мне уже давно, еще с 1933 года, не так дорога. Но, как я поняла лишь прочитав Ваше письмо, не потому, что теперь я вижу все в ином свете (большую часть, если придется перечитать текст, но не самую суть), но потому, что я придерживаюсь мнения, что вся так называемая проблема не так важна или, по крайней мере, не так важна для меня. Все, что казалось мне важным в этих исторических рассуждениях, в более краткой форме и без лишней «психологии» изложено в книге о тоталитаризме. Этим дело, возможно, и ограничится.

Здесь прекрасно. Восхитительная, ясная, ранняя осень. Генрих был очень утомлен, но уже успел отдохнуть. На прошлой неделе он начал работу в Бард-колледже и вернулся весьма довольным. Это не так далеко отсюда, и он быстро добирается на автобусе или такси и может остаться тут до конца месяца. О том, чем он хочет заняться и как идут дела, он расскажет сам. Как раз вчера мы получили «Границы педагогического планирования»⁹ – сердечно благодарю! Сейчас текст у Генриха, я пока не читала.

Я очень счастлива снова оказаться дома и пишу это без доли иронии. Лишь пару дней провела в Нью-Йорке на прошлой неделе, чтобы повидаться с сотрудниками Гуггенхайма и заглянуть в офис по поводу прав. Я как раз собираюсь взяться за Вашего Цицерона¹⁰ и Руссо. Работаю исправно. Пипер так и не написал. Но пришел запрос от Kösel. Договор с Rentsch еще не подписан. Так что это пока лишь в планах. Если они дадут мне шанс опубликовать первую часть в Германии, я, возможно, и сама изменю решение.

Как хорошо, что Ваш шурин¹¹ чувствует себя лучше. Передайте сердечный привет Вашей жене, и, пожалуйста, пусть она не злится, что я дурно отзываюсь о немецких евреях. И в первую очередь не обижается. Как видите, здесь, как и в других вопросах, я боюсь ее гораздо больше, чем Вас.

Отправляю Вам и небольшое эссе Блюменфельда о Ратенау¹²

, которое он как раз недавно прислал, я получила его одновременно с Вашим письмом. Вы быстро его прочитаете, там несколько занятных замечаний. Личность Блюменфельда гораздо больше, чем все, что он излагает на бумаге. Возможно, Вы поймете, что я имею в виду.

Скоро начинается семестр. Всего наилучшего, прикладываю письмо переводчика из Англии¹³.

Всего наилучшего

Ваша

Ханна

1. Вальтер Ратенау (1867–1922) – промышленник, публицист и политик. В 1921 г. министр по восстановлению экономики, в 1922 г. министр иностранных дел, погиб в результате покушения.

2. Архив Фарнхагена сохранился почти полностью и тщательно каталогизирован в Ягеллонской библиотеке в Кракове. См. Hertz D. The Varnhagen Collection is in Krakau // The American Archivist, Summer 1981, vol. 44, № 3.

3. Briefwechsel zwischen Varnhagen und Rahel. Ludmilla Assing-Grimelli. 6 Bd., Leipzig, 1874–1875.

4. Rahel. Ein Buch des Andenkens für ihre Freunde. 3 Bd. Berlin, 1834.

5. Ребекка Фридлендер (1782–1838) – супруга Мозеса Фридлендера, позже успешная романистка под псевдонимом Регина Фроберг.

6. Каролина фон Гумбольдт (1766–1829) – жена Вильгельма фон Гумбольдта.

7. Граф фон Мирабо (1749–1791) – французский политик.

8. Шабтай Цви (1626–1676) – еврейский лжемессия, позднее перешедший в ислам и основавший собственное религиозное движение, существовавшее вплоть до XVIII в.

9. Jaspers K. Von den Grenzen pädagogischen Planens // Basler Schulblatt, 1952, vol. 13, № 4, p. 72–77.

10. Речь не может идти о работе Я., посвященной Цицерону. Возможно, имеется в виду: Марк Туллий Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М.: Наука, 1993.

11. Эрнст Майер.

12. Блюменфельд К. Вальтер Ратенау, машинописная рукопись.

13. Письмо предположительно от Майкла Баллока, в архиве не сохранилось.

136. Гертруда Ясперс Ханне Арендт16 октября 1952

Дорогая Ханна,

В смятении я отправилась в Гейдельберг, чтобы узнать, что в таком случае любая работа милее разговоров с людьми.

Вскоре после моего возвращения: 10¹ октября умер мой брат, Эрнст. Мы надеялись на полное выздоровление, на то, что весной мы снова соберемся вместе на лекциях и семинарах, в работе и беседах. Мы полагаем, все усугубило воспаление легких.

Он был единственным другом Карла. На протяжении 45 лет.

Я совершенно подавлена. Мы с невесткой² очень близки, поэтому мне предстоит трудная задача, справиться с которой мне помогает Карл.

Вам не знакома эта тесная связь братьев и сестер.

С сердечным приветом

Ваша Гертруда