Читаем Письма, 1926-1969 полностью

Фактически я придерживаюсь мнения, что многие вещи, о которых я рассуждаю в книге, до 1933-го (а может быть даже до 1938-го) должны были быть сказаны публично или по меньшей мере могли бы быть сказаны и тогда не только не принесли бы вреда, но оказались бы полезны. Также я думаю, что когда-нибудь, возможно, когда это поколение немецких евреев, у которого не будет преемников, исчезнет, об этих вещах снова можно будет говорить. Но прямо сейчас лучше не стоит. Я ни в коем случае не боюсь антисемитов: они используют все подряд и больше пользы им принесут Дизраэли или Ратенау1. Но я боюсь, что дружелюбные читатели увидят связь между этими темами и уничтожением евреев, которой

de facto не существует. Все это может привести и привело к общественной ненависти к евреям, точно так же, как с другой стороны в особом немецком стиле это привело к сионизму. Собственно тоталитарные феномены, и сам политический антисемитизм, не имеют с этим ничего общего. Именно об этом я не знала, пока писала книгу. Она написана с оглядкой на сионистскую критику ассимиляции, которую я разделяла и которую до сих пор считаю справедливой. Но эта критика так же политически наивна, как и то, против чего она направлена. Лично для меня во многом эта книга стала чужда, в первую очередь ее тон, способ рассуждения. Но не в том, что касается еврейского опыта, который я усвоила не без страдания и труда. Я с детства наивна, так называемый еврейский вопрос казался мне скучным. На это мне открыл глаза Курт Блюменфельд, который теперь, как и тогда, остается моим близким другом. Ему это удалось, поскольку он – один из тех немногочисленных евреев, что я встречала, кто был так же наивен и лишен предубеждений, как и я. Он – один из моих немногих еврейских друзей, которые всегда знали о Генрихе и сразу с ним подружились. Жаль, что Вы не знакомы. Теперь он преждевременно состарился и тяжело болеет. Он любил повторять: «Я сионист по милости Гетевой». Или: «сионизм – немецкий дар евреям».

Вы совершенно правы, когда говорите, что эта книга «производит впечатление, словно человек, будучи евреем, не может жить достойно». И в этом ее суть. Я до сих пор придерживаюсь мнения, что евреи в условиях социальной ассимиляции и государственной независимости не могут «жить». Жизнь Рахели, мне кажется, это подтверждает, как раз потому, что она с выдающейся беспощадностью и полнейшим отсутствием лживости испытала все на себе. Меня завораживает в ней один феномен – жизнь набрасывается на нее, словно «непогода на забывшего зонт». Поэтому мне кажется, в ее жизни все так ясно. И поэтому она была так невыносима.

Образ Рахели, который Вы противопоставляете моему, в сущности сформирован Фарнхагеном. Мое мнение о Фарнхагене Вам известно. Но вне зависимости от этого, пока еще существовал архив Фарнхагена (он исчез, я искала его по всей Германии2), можно было доказать, что этот образ насквозь поддельный. Он подделал его дважды: исключил неприглядное, но вместе с тем и достойное любви. И то и другое еще можно найти в шеститомном издании

3 переписки Рахели и Фарнхагена, который был выпущен без купюр после его смерти. Самое дурное в этой подделке следующее: она в сущности устроена таким образом, каким хотела бы ее устроить и сама Рахель. И, разумеется, никогда так и не смогла. Что касается фальсификаций, то они, насколько я помню материал, заключаются в следующем: в трех томах писем Рахели4
(Книга воспоминаний) изменены 1) в каждом случае имена адресатов – Ребекка Фридлендер5 превращается в Госпожу ф. Ф. и т. д. 2) все пассажи, касающиеся еврейского вопроса, вырезаны. Так что на деле возникает впечатление, что Рахель была окружена широким кругом близких друзей неевреев, а еврейский вопрос играл в ее жизни второстепенную роль. 3) Определенные лица, которые либо не относились к «приличному обществу» (как Паулина Визель), либо относились к Рахели не подобающим приличному обществу образом (как Генц), исключены целиком или в значительной степени. 4) Значение отношений с другими людьми, которые для Рахели были связаны с престижем, утрировано (например, отношения с Каролиной ф. Гумбольдт6).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Основание Рима
Основание Рима

Настоящая книга является существенной переработкой первого издания. Она продолжает книгу авторов «Царь Славян», в которой была вычислена датировка Рождества Христова 1152 годом н. э. и реконструированы события XII века. В данной книге реконструируются последующие события конца XII–XIII века. Книга очень важна для понимания истории в целом. Обнаруженная ранее авторами тесная связь между историей христианства и историей Руси еще более углубляется. Оказывается, русская история тесно переплеталась с историей Крестовых Походов и «античной» Троянской войны. Становятся понятными утверждения русских историков XVII века (например, князя М.М. Щербатова), что русские участвовали в «античных» событиях эпохи Троянской войны.Рассказывается, в частности, о знаменитых героях древней истории, живших, как оказывается, в XII–XIII веках н. э. Великий князь Святослав. Великая княгиня Ольга. «Античный» Ахиллес — герой Троянской войны. Апостол Павел, имеющий, как оказалось, прямое отношение к Крестовым Походам XII–XIII веков. Герои германо-скандинавского эпоса — Зигфрид и валькирия Брюнхильда. Бог Один, Нибелунги. «Античный» Эней, основывающий Римское царство, и его потомки — Ромул и Рем. Варяг Рюрик, он же Эней, призванный княжить на Русь, и основавший Российское царство. Авторы объясняют знаменитую легенду о призвании Варягов.Книга рассчитана на широкие круги читателей, интересующихся новой хронологией и восстановлением правильной истории.

Анатолий Тимофеевич Фоменко , Глеб Владимирович Носовский

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / История / Образование и наука / Документальное
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Путин навсегда. Кому это надо и к чему приведет?
Путин навсегда. Кому это надо и к чему приведет?

Журналист-международник Владимир Большаков хорошо известен ставшими популярными в широкой читательской среде книгами "Бунт в тупике", "Бизнес на правах человека", "Над пропастью во лжи", "Анти-выборы-2012", "Зачем России Марин Лe Пен" и др.В своей новой книге он рассматривает едва ли не самую актуальную для сегодняшней России тему: кому выгодно, чтобы В. В. Путин стал пожизненным президентом. Сегодняшняя "безальтернативность Путина" — результат тщательных и последовательных российских и зарубежных политтехнологий. Автор анализирует, какие политические и экономические силы стоят за этим, приводит цифры и факты, позволяющие дать четкий ответ на вопрос: что будет с Россией, если требование "Путин навсегда" воплотится в жизнь. Русский народ, утверждает он, готов признать легитимным только то государство, которое на первое место ставит интересы граждан России, а не обогащение высшей бюрократии и кучки олигархов и нуворишей.

Владимир Викторович Большаков

Публицистика / Политика / Образование и наука / Документальное