Письма, 1926-1969

Далее «солидарность». То, что Вы имеете в виду не имеет никакого отношения к теме метафизической вины. Требование политической солидарности оправдано лишь при содействии значительной части населения. Ее было в достатке в фашистской Италии. В Германии ее нет и не обязательно ее требовать. Она возникает лишь из общего уровня совместной жизни.

Ваши критические замечания о моей «Идее университета»⁷ показались мне совершенно справедливыми.

Ваши суждения о Хайдеггере⁸, к сожалению, я полностью разделяю. Мои прежние наблюдения⁹ относились лишь к точности изложения фактического положения дел.

Совсем забыл: вопрос о переводе моего «Вопроса о виновности» в Англии пока не решен. Так как я уже долгое время не получал никаких новостей, ожидаю возникновения трудностей, похожих на Ваши. Возможно, меня навестит Голланц¹⁰, в издательстве которого должна быть опубликована работа. Тогда я узнаю что-то наверняка. До сих пор я говорил лишь с господином Шимански, посредником. Я напишу Вам, как только что-то узнаю. Английские права на перевод («Вопроса о виновности») я передал своему шурину, Густаву Майеру¹¹.

Когда я думаю, что Вы вынуждены расшифровывать мой неразборчивый почерк и злитесь от нетерпения, отправляю письма крайне неохотно.

Позвольте передать привет Вашему мужу. Я благодарен ему, поскольку он участвовал в критике.

И Вы, значит, тоже – как и Гейне, по Вашему мнению¹², – еврейка и немка? На мой взгляд, это неизбежно, но Вы все еще этого хотите? Или откажетесь и от этого, как моя жена?

Я ничего не написал о Швейцарии. Для нас это было невероятно важно: снова увидеться с родными – воплощение мечты – увидеть мир – разговаривать и отвечать. Многие там владеют немецким. Со мной была переводчица¹³, которая непрерывно переводила все, что я говорил, на прекрасный французский. Я имел «успех», был единственным немцем, после доклада мне почти устроили овацию, и все же я был чужим. Мы тоже нигде не чувствуем себя как дома.

Всего наилучшего

Ваш Карл Ясперс

(Приложенная страница)

Гейдельберг, 25 октября 1946

Уважаемая, дорогая Ханна Арендт!

Вам, как моей ученице, двадцать лет назад получившей под моим руководством степень кандидата наук в Гейдельберге и остающейся моим верным другом на протяжении всех этих лет, я нижеследующим передаю права на перевод всех моих сочинений, правами на перевод которых я располагаю, на английский язык в Америке. Настоящим моральным и материальным символом я надеюсь выразить свою благодарность. Эта дарственная действительна на протяжении всей Вашей жизни.

Всего наилучшего, всегда Ваш

Карл Ясперс

1. Речь идет о п. 44 из Цюриха.

2. Arendt H. Sechs Essays. Heidelberg, 1948.

3. Jaspers K. Allgemeine Psychopathologie. 4 Aufl., Berlin, Heidelberg, 1946.

4. Йоханнес Хупс (1865–1949) – немецкий англист, с 1901 г. профессор университета Гейдельберга.

5. См. п. 43.

6. Этот пассаж мог повлиять на выбор подзаголовка книги Х. А. об Эйхмане: «Репортаж о банальности зла».

7. См. п. 42.

8. См. п. 42.

9. См. п. 40.

10. Виктор Голланц (1893–1967) – английский издатель и писатель.

11. Густав Майер (1871–1967) – историк немецкого рабочего движения, брат Гертруды Я.

12. См.: Арендт Х. Скрытая традиция // Арендт Х. Скрытая традиция. М.: Текст, 2008, с. 66 и далее.

13. Переводчицей была Жанна Эрш.

47. Ханна Арендт Карлу Ясперсу11 ноября 1946¹

Дорогой и почтенный

Тон Вашего письма из Цюриха показался мне гораздо бодрее, но потом Вы снова заболели². (Позвольте мне побеспокоиться. Я и так занимаюсь этим на протяжении многих лет, без Вашего разрешения; честно говоря, с тех самых пор, как Вы рассказали мне о своей болезни³, – уже и не вспомню, сколько лет назад.) Меня беспокоит и то, что Вы написали о курсе лекций, и – совсем в другом смысле – Ваши положительные отзывы о семинаре. Враждебность масс – об этом снова и снова пишут во всех письмах из Германии. И, честно говоря, я не верю, что враждебное отношение к разуму объясняется голодом или нуждой⁴. В Ваших отрадных семинаристах меня пугает, что они – как и мы в печальных воспоминаниях – не интересуются политикой⁵. Это равнодушие – часть общей картины, ложное благородство, за которым скрывается, пусть и непростая, черствость. Я хочу задать лишь один вопрос – вопрос, который я давно держу в себе, – а именно: не лучше ли Вам переехать в Швейцарию? Ласки однажды писал о приглашении. Меня тоже мучит примитивный страх.

Меня очень обрадовало то, что Вы написали о французах из Сопротивления. Да, я знаю, среди них есть достойные люди, конечно, они – ничтожное меньшинство, но они есть, и они – и это имеет решающее значение – по-прежнему готовы сражаться и рисковать жизнью. К сожалению, мы привыкли к тому, что рисковать жизнью готовы лишь наши враги, и не только из героизма, но потому, что определенный современный человеческий тип готов охотно подвергать себя риску быть убитым, только если сам получит возможность стать убийцей. Нетрудно быть «героем», если ненавидишь жизнь.