Письма и дневники

Одного только он делать не может – передавать то, что он хочет и чувствует и думает. И все эти отвлеченные, красочные, идейные, философские и другие требования глупцов актер должен передавать своей материей, своей душой. Каждый год изгибать свой талант в самые противоположные стороны сообразно с модой. Это пытка.

Актер – материя, а не звук. Когда его заставляют делать то, что противоестественно, ничего кроме ремесла не может получиться.

Что мешает всякой отвлеченности на сцене? – Тело актера, его материя.

Что нужно больше всего затушевывать поэтому? – Тело актера, всякую материю.

Что в импрессионистских пьесах больше всего выставляется, на чем строится постановка поэзии? – На декорациях, то есть на материи, на костюмах необычайных форм и тонов, на жесте актера, то есть на его теле.

Но сколько бы ни старались удлинить нормальному человеку руки, ноги, нос, скосить плечи, чтоб придать телу декадентский облик, банальный символ отвлеченности – все напрасно. Из этого никогда ничего не выходит.

Что же надо для того, чтоб на сцене получалась отвлеченность?

Дух актера, единственный, способный к отвлеченности.

Наш театр привык к всевозможным требованиям.

От нас требуют, чтоб мы держались самого лучшего, самого нового репертуара, от нас требуют, чтоб каждая новая постановка была открытием и событием, хотя все знают, что в искусстве события родятся очень редко и с большим трудом. От нас требуют, чтоб мы давали таких событий как можно больше в год и чтоб эти события были непременно новыми. Требуют, чтоб у нас были самые лучшие артисты и не только по сравнению с театрами Москвы, но и по сравнению с целым светом, и не только на известные, но и на все амплуа. И если где-нибудь является талантливый артист, мировая знаменитость, то дост[ается] за это прежде всего [нам] – за то, что у нас такой знаменитости нет.

Возможно ли предъявлять все эти требования к театру, не получающему никакой субсидии и несущему весь риск за счет небогатых пайщиков – артистов театра, – об этом никто не спрашивает.

Наш театр привык и к тому, что его хоронят. Двадцать лет, при восемнадцатилетнем существовании театра, нас не переставая хоронят и снова воскрешают. Теперь полоса отпевания и похорон Художественного театра. И несмотря на то, что театр стал выпускать уже не отдельных учеников, а целые студии, все-таки продолжается многими отпевание¹⁵³

.

Пока искусство возвышает вас, вы должны им заниматься, но как только вы заметите, что оно вас портит, бегите от него, как от чумы. Ничто в мире не способно так испортить или так возвысить человека, как искусство. Так много в нем возвышенных и низменных элементов. Есть люди, которые умеют брать только дурное от искусства. Они вредны искусству и искусство вредно им. Но есть люди, которые умеют брать или по крайней мере стремятся брать только высокое от искусства. Эти люди нужны искусству и искусство нужно им. «Толцыте и отверзется!»¹⁵⁴ Если и не будет у бездарных блестящего художественного результата, будет душевный и нравственный, и это много.

Изобретение.

Как делать зелень из материи? 1. Навесить тонкую сквозную светло-зеленую материю. Сзади ниспустить бархат или другую более крепкую, толстую материю. Эту материю всю дробить дырками формы листьев. За эту вторую материю сильный свет софитов и бережков или рефлектор.

2. По зеленой материи прозрачной освещение рефлектором крапинками, как в первом акте «Синей птицы».

Что неискренно в роли Фамусова¹⁵⁵.

Второй акт. – «Но хочет кто пути» – улыбка не живая и долгая… Например, куртаг и Кузьма Петрович¹⁵⁶ – не искренна улыбка, веселость.

О куртаге – это традиционный анекдот, а не случайно вспомнившийся случай¹⁵⁷.

Сцена с Чацким: «отцом недаром называют» (слишком сильно ударение)¹⁵⁸.

У актеров очень вырабатывается любовь к деталям и стирается вкус к основному.

У Малого театра есть блеск и апломб в штампах (в представлении), у нас должен быть блеск и апломб в правде (в переживании).

«Что мысль, важны слова», – говорит Городулин в «Мудреце»¹⁵⁹. Так рассуждают в ремесле.

Сквозное действие.

1916, сентябрь. Освежали «Мудреца»¹⁶⁰. А сквозное действие до сих пор не установлено. Какое же?

Владимир Иванович говорил так: «Сквозное действие Глумова – использовать благоприятную почву, людские недостатки, чтоб сделать карьеру. Сквозное действие других действующих лиц, параллельно глумовскому сквозному действию, – отстаивать свое, вернуть все по-прежнему, по-старому. Это динамика, то есть действие, активность роли. Но кроме динамики, есть еще и художественная сторона (то есть зерно) – это наивность людей».