Читаем Письма и дневники полностью

Смущение, насилие и необходимость изображать то, чего не чувствуешь, всегда выражается в какой-нибудь спазме, создающей уродство, то есть портящей естественное, простое – мимику, движение, походку, голос, речь и пр. Так, например, у Лужского деревенеет рука и ладонь делается плоской, отчего руки его становятся неестественно прямы, а движения – как у марионетки. У Муси134 застывает лицо и перестает что-либо выражать (мертвеет). У Стаховича нижняя губа подгибается под верхнюю. У Вишневского деревенеют ноги, отчего походка делается кукольной. Некоторые сжимают горло, и получается или слишком высокий или слишком низкий голос, застывающий на одной ноте. У иных дикция обостряется; так, например, у Берсенева135 или у Гзовской являются три «с», четыре «ш», пять «щ» и т. д. И беда в том, что все эти явления напряжения или смущения не мимолетны, а неизменны и постоянны, пока длится смущение и насилие. Это такое уродство, которое портит все, всякое движение, интонацию и пр. Нельзя пробиться через эту кору. […]


Театр зрелищ и развлечений. Зритель сидит и хочет восхищаться, любоваться, наслаждаться пассивно. Он хочет брать, а не давать. И театр из кожи лезет, чтоб дать…


Улыбочку надо сдерживать, так как обыкновенно улыбаются именно тогда, когда в душе мертво, чтоб оживить свою душу. С улыбки не надо начинать, а ею надо кончать. Когда улыбается душа, и сам улыбаешься.


Стоит сказать фотографу; «спокойно, снимаю», и каждый человек что-то с собой сделает, постарается быть картиннее, красивее, поэтичнее, изящнее и пр.

Как бы просто человек ни чувствовал себя на улице, в обществе, но как только он узнает или заметит, что на него смотрят несколько любопытных взглядов, он или постарается съежиться и уничтожиться от трусости и конфуза или, напротив, постарается быть картиннее и примет позу. […] Вот такое же превращение происходит и с актером, выходящим на сцену. Это самочувствие показное. Оно несет ложь. С ним надо уметь бороться и побеждать.


Перевоплощаться изнутри, а не подражать снаружи.


Брюммель – величайший дэнди, законодатель мод – определял умение одеваться: «Хорошо одеваться для мужчин – это значит одеваться так, чтоб не бросалось в глаза, что вы хорошо одеты»136. Это относится и к технике актера, и к режиссеру, и к костюмеру, и к пьесе, и к декоратору, и к осветителю.


Составные части чувств.

Как художник знает, смотря на краску, из каких красок она состоит, так и артист, прочтя указанное чувство или состояние, должен знать, из каких отдельных ощущений оно состоит.


Когда актер выполняет задачу на сцене (нервную, поднимающую чувство, темперамент), он незаметно начинает играть не задачу, а темперамент. […] Тогда он берет первую попавшуюся фразу и самую общую квази-задачу (например, убеждать) и начинает физически лезть другому в душу. Играет на каждой фразе задачу – получается масса секундных задач; и на них или, вернее, с ними он точно выплевывает свой темперамент. […] Чтоб выпихивать эти плевки чувств, актер головой или всем телом поминутно наклоняется вперед (точно так, как это делают при выхаркивании). Между тем, задача большая. Надо развернуть ее перед собой точно веер и сообразить, как ее передать другому. Составить план на всю большую задачу и по задуманному плану и выполнять.

Такое выполнение задач я сравнил с водой, которая непрерывно, слитным потоком плавно течет из крана. Но когда в баке так же мало воды, как в актере-ремесленнике внутреннего содержания, тогда кран начинает шипеть и плеваться.


К ПОСТАНОВКЕ «РОЗА И КРЕСТ». ИЗОБРЕТЕНИЯ137

На общем фоне (черный) рассвеченные занавеси других тонов, чтоб общий фон не был слишком мрачным. По полу разных рисунков половики с застановками углом или по прямой линии. Маленькие декорации (которые могут выкатываться на особых площадках). Сверху спускают колпаки…

Занавески должны разворачиваться или выворачиваться на изнанку, которая становится другого тона…

Либо: на одной стороне декорации из нашитых материй, а с другой стороны черный бархат. Все это на больших палках, которые можно укреплять в пол. И вот палки эти «черные люди»138 в полутемноте переносят, выворачивая бархат (как полотна на палках в Мольере – интермедия)139.

Сзади за всеми драпировками большой горизонт с разными настроениями неба и облаков (транспаранты). Где бы ни раскрылись драпировки, всюду – даль, а не просто маленькие сценки.

А – передвижные колонны (рельеф).

а – рельсы для них.

Б – боковые порталы в стиле рельефном. Передвижные.

б – выдвижные окна, камины, кровати.

В – половики черные со светлой изнанкой. Перекладные, перемена всего пола.

Г – рампы под цвет пола.

Д – горизонт.


К этому добавки:

а) ширмы Крэга.

б) Аппиа140.

в) системы сукон.

г) отдельные стильные предметы, арки, колонны, панели-ширмы, панели-материя.

д) переносные холсты на палках, высокие и низкие.

е) ширмы средние и низкие.

ж) панели на маленьких палках, матерчатые.

з) декорация – конверты писаные и подделанные с задником и полом, рисованные (черная подкладка).

Перейти на страницу:

Все книги серии Тайный архив

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука