Письма. Том III. 1865–1878

Ваше решение дела об о. Андрее Попове я нахожу весьма мудрым. Так можно решать только административно, а юридически, или по-консисторски, дело совсем иное, потому что суд должен смотреть глазами прокурора или закона, т. е. не только закрывать проступки и преступления, но открывать и облегчать, и потому Консистория, решивши дело по-Вашему, подвергла бы себя ответственности за то.

Считаю долгом сказать слово в защиту Балкашина. Открытые Вами неправильности по свечной операции сделаны им отнюдь не в мошенническом духе, а по совершенной нужде. Кто-то из близких к нему похитил у него в доме 5000 р. из свечных сумм. Балкашин или не хотел, или не мог объявить это никому: и в это время многие замечали, что он был очень грустен, и когда он нашел возможность это дело поправить, тогда только он сказал мне об этом, и по тому, быть может, усушку у свеч (которая совершенно неизбежна) он увеличивал. Что же касается до продажи церковного вина, то эта операция в программу свечной компания сначала не входила, а при мне этой торговлей занимался Алексей Яковлевич, и потому Балкашин имел некоторое право заниматься торговлею вином прямо от себя. Нет! Балкашин был, — мое мнение, — не вор и не плут, а человек истинно добрый.

Р. S. Желательно знать, в каком теперь состоянии Ваша свечная операция? Также я не знаю: продолжается ли у Вас, по моей затее, выдача заимообразно из попечительских сумм? Или Ваше попечительство поставлено в общее положение всех попечительств?

Жаль, что Ваш Якутск не цветет, а более жаль Петра Максимовича. Как и чем живет он теперь? Вероятно, состарился уже?

Всем, кто об мне вспомнит или спросит, скажите от меня поклон и благословение. В особенности Матф. Матфеевичу с семейством, Я. В. Маркову, А. Я. Шестакову.

Призывая на Вас благословение Великого Архиерея Господа Иисуса Христа, и немощному врачующую благодать Божию, и взаимно поручая себя молитвам Вашим, имею честь быть, с братскою о Господе любовию и преданностию, Вашего Преосвященства покорнейшим слугою

Иннокентий, М. Московский

Февраля 10 д.

СПБ

622. Дионисию, епископу Якутскому. 10 августа

Преосвященнейший Владыко, Возлюбленный о Господе Брат и Сослужитель[241]

Только сегодня собрались мы отвечать на Ваши письма. Извините. Прежде всего о Вашей свечной операции: положение о ней (при сем возвращаемое) составлено довольно складно. Но мне кажется, что Вы напрасно эту операцию подчиняете Консистории. Консистория есть место присутственное, связанное законами и правилами, за нарушение и отступление которых она подлежит ответственности. В случае разлада Консистории с Архиереем, всякий член, и даже простой столоначальник, ссылаясь на законы, может наделать большую тревогу по этой операции. На эту операцию надобно смотреть, как на компанию или товарищество, в дела которых присутственные места, а следовательно и Консистория не имеют право входить без особого распоряжения начальства. Дело Консистории — ведать только продажу свечей по церквам, что у ней оставалось и остается. Даже и взнос денег в Консисторию по § 21 на хранение можно допустить только за неимением у Вас банковых учреждений, и потому обязанность Консистории по сему предмету будет состоять только — распубликовать по епархии утвержденные Вами положения, которые Вы препроводите в оную при Вашем особом предложении.

Замечания, какия я нашел нужным сделать на некоторые §§ Вашего положения, значатся на своих местах.

Р. S. Впрочем, мой мнения для Вас нисколько не обязательны.

Большое Вам спасибо за то, что заимообразную выдачу духовенству денег из попечительства не уничтожили. Полагаю, что и Св. Синод не отменит это.

Ответ на письмо Ваше от 15 апреля. Мнение Ваше о преемнике Вашем, т. е. об отце Гурии (которого я не знаю) или об о. Василии — я вполне разделяю. Делайте так, как Вы предположили, вполне предоставляя все Господу Богу.

Причина назначения Вам смотрителей и скорая отмена их есть та, что назначаемые боятся ехать в Якутск, — а желающих нет никого. Жаль и мне, что о. Илларион хочет уехать от Вас. Я полагаю, что Св. Синод уважат Ваше ходатайство и без моего вмешательства.

Ответ на письмо от 27 апреля. Вы жалуетесь на Вашего Тоёня за то, что он холоден к Церкви и делу об улучшении быта духовенства. Напрасно, холодность к Церкви в людях такого полета есть недуг почти общий, а улучшение быта православного духовенства последует не ранее, как за год до второго пришествия Христова.

Крайне сожалеем о Вашей болезни. Но в то же время я утешаюсь тем, что Господь дает Вам силы бороться с нею. Вот Вам и рецепты, прописанные известными нам докторами.

Вы пишете, между прочим, об Андрее юродивом, по делу о свечной операции, что Вы отовсюду встречали запинания, а не содействие, что и вызвало расстройство коллекции Ваших драгоценных камней. Вот именно поэтому-то и следует как можно менее вводить Консисторию в это дело, а действовать своею властью через благочинного и заведывающих.