Пистолеты для двоих

Мистер Ледбери, вне себя от радости, что брат Летти оказался вовсе не таким опасным, как он себе представлял по рассказам, выступил с заключительной частью речи, явно отрепетированной заранее. Используя максимальное количество слов, он доложил мистеру Рексему, что, если можно, он предпочел бы, чтобы Летти отказалась от своего наследства. Эта благородная речь наконец вывела мистера Рексема из состояния задумчивости и заставила довольно резко ответить:

– К счастью, это невозможно! А теперь уходите, у меня неподходящее настроение для столь высокопарной риторики. Придете завтра утром, и мы поговорим. Хотите жениться на моей сестре? Прекрасно, только сперва переведитесь в другой полк. Она будет вам ужасной женой, но это, слава богу, не моя забота.

С такими воодушевляющими словами мистер Рексем сопроводил гостя к выходу; тот едва успел церемонно попрощаться с леди Альбинией и нежно – с Летти.

Вернувшись в комнату, мистер Рексем обнаружил, что мать и сестра о чем-то шепчутся, однако предмет их горячего обсуждения так и остался нераскрытым.

– Джайлс, – с тревогой в голосе обратилась к нему Летти, – ты понял, что произошло? Эдвин сделал мне предложение!

– Пожалуй, он достойный молодой человек, хотя и чересчур многословен, – заметил мистер Рексем. – Как ты считаешь, он согласится перейти в кавалерийский полк?

Она окинула брата взволнованным взглядом.

– Джайлс, ты точно хорошо себя чувствуешь?

– Точно! – отозвался он и взял ее за руку. – Никогда еще я не чувствовал себя лучше!

– Джайлс, ты ее нашел! – воскликнула сестра.

– Да, нашел! Самое прелестное личико из всех, что я видел в жизни, Летти! Мама, надеюсь, вы не намерены занемочь, потому что завтра у вас торжественный визит на Харли-стрит!

Муж для Фанни

1

– Его интерес, – сказала вдова, устремив взволнованный взгляд больших карих глаз на кузину, – становится все заметнее, уверяю тебя, Гонория!

– Вздор! – резко ответила леди Педнор.

Вдова, которая успела поднести к губам изящную чашку, вздрогнула и расплескала утренний шоколад на блюдце. Одна капля упала на платье. Дама поставила прибор на стол и принялась тереть пятнышко носовым платком, приговаривая с досадой:

– Ну вот! Все из-за тебя! Поди ничем теперь не выведешь.

– Скорее всего, – без особого сожаления согласилась хозяйка. – Придется купить новое платье. И вот что я тебе скажу, Кларисса: оно будет замечательное!

– Не по карману мне новое! – с негодованием отозвалась вдова. – Хорошо тебе, богатейке, рассуждать, а тут…

– Не так уж я и богата, – спокойно заметила леди Педнор, – но купить платье могу себе позволить, потому что не трачу все до последнего пенни на дочь.

Миссис Уингэм покраснела, однако возмущенно произнесла:

– У тебя нет дочери!

– Кстати, – упрямо продолжила ее светлость, – за платьем я пойду с тобой, иначе опять ты выберешь какой-нибудь ужасный цвет.

– Лиловый – самый подходящий! – с вызовом сказала миссис Уингэм.

– Вот именно! Для вдов!

– Я и есть вдова.

– Ты – гусыня, – спокойно ответила кузина. – Интересно узнать, сколько ты отдала за наряд из расшитого пайетками маркизета, в котором Фанни вчера блистала в «Олмакс»? – Она на миг замолчала, но миссис Уингэм лишь потупила взор. – Господи, Кларисса, такое расточительство до добра не доведет. Ты разоришься!

– Ничего подобного! С самого рождения дочери я откладывала каждый свободный пенни – с расчетом на один этот сезон. Если бы только ей удалось выгодно выйти замуж! Тогда мои старания не пропали бы впустую. Ты сколько угодно можешь говорить, что это «вздор», раз тебе по душе грубости, но насчет Харлестона – чистая правда! В тот самый миг, как ты подвела его ко мне, я заметила, что он совершенно очарован красотой моей девочки. Я безгранично признательна тебе, Гонория!

– Знай я, что ты поведешь себя так глупо, моя дорогая, ни за что бы тебе его не представила, – заявила леди Педнор. – Подумать только, Харлестон и Фанни! Ему, наверное, уже под сорок. А ей? Семнадцать? Ты с ума сошла!

Вдова покачала головой.

– Не хочу, чтобы она прозябала в нищете… – Миссис Уингэм на мгновение замолчала и отвела взгляд от кузины. – Или вышла за молодого. Увлечения юности не длятся долго, и потом, Гонория, с молодым мужем не чувствуешь себя спокойно. Лорд Харлестон – вот человек, которого любая пожелала бы своей дочери! С ним она будет счастлива и никогда не узнает ни забот, ни нужды.

– Милая моя, – сказала леди Педнор, – если твоя мать промахнулась, выдав тебя за Тома Уингэма, это вовсе не значит, что все молодые мужчины – отъявленные эгоисты.

– Я любила Тома, и мама тут ни при чем!

– Ну еще бы! Безумно привлекательный внешне, порой даже весьма приветлив, если потакать его желаниям.

– Иногда меня посещает мысль, – задумчиво произнесла миссис Уингэм, – что если бы дядя Хоршем не женился во второй раз и у него не родился бы сын, то бедный Том, как и ожидалось, унаследовал бы титул, и все пошло бы иначе!

– Тогда он смог бы еще больше сорить деньгами, – сухо ответила леди Педнор. – Хотя, конечно, это сделало бы его еще приветливее.