Пистолеты для двоих

– Да, милорд, она славная девушка! – Краснея от удовольствия, миссис Уингэм подняла на него взгляд. – Я действительно считаю ее прелестной, хотя, возможно, мое мнение и необъективно. Красота у нее от отца.

– Неужели? – удивился его светлость, присаживаясь рядом с ней на софу. – А я в ней улавливаю черты ее мамы.

– Ничего подобного! – настойчиво возразила вдова. – Мой муж был поистине красив.

– Правда? Я не имел чести быть знакомым с покойным мистером Уингэмом. Сегодня он, несомненно, гордился бы дочерью. – Все это время лорд Харлестон не сводил глаз с Фанни, болтавшей неподалеку с джентльменом, концы воротника которого стояли слишком уж высоко. Его светлость вновь перевел взгляд на миссис Уингэм и добавил: – И ее мамой тоже. Сочетание в девушке ума и красоты в наше время редкость, мадам. Фанни мне говорила, что своим образованием обязана вам.

– Так и есть! – призналась миссис Уингэм. – У меня не было возможности нанимать для Фанни гувернанток и учителей. Если вы полагаете, что у нее нет недостатка в знаниях, то эту похвалу я действительно принимаю на свой счет.

– Могу добавить, что никакие гувернантки и учителя никогда не добились бы столь впечатляющих результатов.

– Вы мне слишком льстите, милорд! – только и смогла произнести миссис Уингэм.

– Я никогда не льщу, – ответил он, забирая пустой бокал из ее руки. – По-моему, сюда направляется леди Лутон. У меня к вам есть один разговор очень личного характера; впрочем, сейчас для него не время и не место. Могу я просить вас назначить мне встречу для частной беседы, когда вам будет удобно?

Охваченная душевным волнением, миссис Уингэм едва вымолвила:

– Как пожелаете, милорд! Буду счастлива вас принять.

Когда рядом с ними возникла леди Лутон, он встал.

– Скажем, завтра в три часа вас устроит?

Вдова кивнула, лорд Харлестон поклонился и отошел. Мгновение спустя она с удовольствием заметила его высокую, ладную фигуру возле Фанни. Девушка с милой улыбкой протянула руку, которую он на секунду задержал в своей ладони. Он сказал что-то шутливое, от чего она вспыхнула и засмеялась. От их счастливого вида у вдовы вдруг слегка защемило сердце. Она подумала, что чрезмерная сосредоточенность на Фанни вызывает в ней глупую ревность, и решительно повернулась к миссис Лутон.

4

На следующий день миссис Уингэм, вернувшись из магазинов и будучи уверенной в том, что у дочери после обеда не назначено никаких встреч, удивилась, что обед из холодного мяса и фруктов подан только на одну персону. Она спросила дворецкого – нанятого, как и дом, на один сезон, – ушла ли мисс Фанни вместе с горничной.

– Нет, с джентльменом в военной форме.

От дурного предчувствия вдова побледнела и лишь едва слышно повторила:

– С джентльменом в военной форме…

– С неким мистером Кентоном, мадам. Мне показалось, что мисс Фанни с ним хорошо знакома. Даже слишком хорошо, если я вправе так выразиться, мадам!

Мисс Уингэм постаралась взять себя в руки:

– О, мистер Кентон наш давний друг! Я понятия не имела, что он в городе. Он и мисс Фанни ушли вместе, я вас правильно поняла?

– Да, мадам, уехали в наемном экипаже. По-моему, в сторону Сити. Мистер Кентон приказал кучеру высадить их в Темпле.

Упоминание этого респектабельного адреса ничуть не успокоило взволнованную миссис Уингэм. Весь район от Темпл-бара до собора Святого Павла представлялся ей в высшей степени зловещим. В голове на передний план выступили мысли о тайных бракосочетаниях на Флит-стрит, коллегии юристов по гражданским делам и разрешениях на венчание без огласки имен. У нее задрожали колени, пришлось опуститься в кресло. Дворецкий протянул поднос, на котором лежала свернутая треугольником короткая записка, нацарапанная карандашом на скорую руку:

«Дорогая мамочка! Я ушла с Ричардом, прости. Нужно было сначала рассказать все тебе, но у меня не было времени. Умоляю, не сердись! Я так счастлива, ты себе даже не представляешь!»

Миссис Уингэм вдруг услышала, как ее спрашивают о том, будет ли она обедать или дождется мисс Фанни, а затем собственный, на удивление спокойный голос:

– Вряд ли мисс Фанни вернется к обеду.

Вдова подошла к столу и заставила себе съесть немного цыпленка и выпить бокал вина. Недолгое размышление, быть может, и не сняло камень с сердца, зато развеяло самые худшие из опасений. Не верилось, что Фанни или Ричард помышляют о такой непристойности, как тайный брак. Приезд Ричарда возродил нежные чувства Фанни к нему, в которых теперь – видя перед собой записку – миссис Уингэм не сомневалась. Она не знала, что делать, и через некоторое время в состоянии крайней неуверенности поднялась в спальню. Сменив шляпу на кружевной капор, она решила ждать новостей и попыталась отвлечься за рукоделием в гостиной.