Пистолеты для двоих

Не то чтобы мысли о Ричарде сильно ее тревожили. Между ним и Фанни была детская влюбленность, но оба вели себя очень хорошо. Ричард вроде бы понял, что у него не получится содержать жену на лейтенантское жалованье, и мужественно согласился с миссис Уингэм в том, что было бы неправильно обручиться с Фанни, не дав ей посмотреть мир. Да и Фанни ничуть не возражала против планов матери провести сезон в Лондоне. Она всегда была послушной дочерью, а если порой и проявляла упрямство, оно никогда не выливалось в приступы гнева или чрезмерные капризы. Оказавшись в обществе, она вела себя как положено: не теряла головы от непривычного ей веселья, но и не огорчала мать отказом от развлечений. Поклонников у нее было полным-полно, однако потенциальных женихов среди них немного, поскольку отсутствие состояния отталкивало тех, для кого в невесте важны не только знатное происхождение и красота. Миссис Уингэм это предвидела. Она всем сердцем надеялась найти для дочери подходящего мужа, и все же до того, как на Альбемарль-стрит стал захаживать лорд Харлестон, о такой блестящей партии она и не мечтала. Его светлость, впервые увидев Фанни в ассамблее «Олмакс», попросил леди Педнор представить его матери девушки. В тот вечер он вел любезную беседу с миссис Уингэм, пока Фанни танцевала контрданс с юным мистером Бьютом, и вдова поняла, что перед ней тот самый человек, который сможет осчастливить ее дочь. Потом он пригласил Фанни на танец, а в один из следующих дней приехал на Альбемарль-стрит и уговорил миссис Уингэм отпустить девушку на вечеринку, устроенную им в Воксхолл-Гарденс. С того дня он сопровождал их повсюду, и если поначалу миссис Уингэм не была уверена в серьезности его намерений, то все ее сомнения развеялись, когда однажды утром – разумеется, по его просьбе, – к ней заехала его сестра, приветливая женщина, которая не только отнеслась к вдове с особой сердечностью, но и сделала комплимент красоте Фанни, сказав с улыбкой:

– Мадам, брат рассказывал, что у вас очаровательная дочь.

«Об этом леди Педнор не знала, когда пыталась перечеркнуть мои надежды», – размышляла миссис Уингэм, поднимаясь по лестнице к парадному входу своего дома.

Фанни собиралась на пикник в Ричмонд-парк, но экипаж с Альбемарль-стрит еще не прибыл. Мать застала ее в раздумьях о том, что надеть поверх муслинового платья: короткий зеленый жакет или шелковую шаль. Миссис Уингэм высказалась в пользу шали и спросила, кто будет на пикнике. Завязывая соломенную шляпку, из-под которой выбивались темные кудри, Фанни ответила:

– Не знаю, мама. Ожидаются две кареты, затем экипаж мистера Уитби, а еще Элиза сказала, что большинство джентльменов будут верхом, так что гостей соберется довольно много. По-моему, со стороны миссис Стреттон было очень любезно пригласить меня, правда?

Миссис Уингэм согласилась, добавив тем не менее:

– Надеюсь, ты вернешься не поздно, дорогая, чтобы отдохнуть перед собственной вечеринкой. Думаю, тебе следует выбрать платье с кружевами и взять у меня жемчуг.

– А я полагаю, что жемчуг тебе пригодится самой. И не вздумай надеть ту отвратительную шляпу без полей. Ты в ней выглядишь как престарелая дама и вовсе не похожа на мою ненаглядную мамочку! – парировала Фанни, тронула губами щеку матери и, отвернувшись, принялась искать перчатки. – Мы разослали очень много приглашений, да? Напомни, сколько будет гостей?

– Около пятидесяти, – с ноткой гордости ответила миссис Уингэм.

– Боже милостивый, какая же будет теснота! Надеюсь, все наши близкие друзья? Шанклинсы, Йевилсы и лорд Харлестон?

Последнее было произнесено легкомысленным тоном. Миссис Уингэм, не видевшая лица дочери, спокойно ответила:

– О да!

– Ну конечно! – сказала Фанни, выбирая между парой шелковых митенок и парой французских перчаток. – Мама?

– Да, родная?

– Мама, тебе… нравится лорд Харлестон? – робко спросила Фанни.

Какие бы далекоидущие планы ни строила миссис Уингэм, она скорее отказалась бы от них, чем поделилась ими со своей целомудренной дочерью. Поэтому невозмутимым тоном она сказала:

– Да, очень! А тебе?

Дочь повернула к ней пылающее лицо.

– О, мамочка, еще как нравится! По-моему, это самый милый человек из всех, с кем мы познакомились в Лондоне. С ним можно поделиться самым сокровенным, и он обязательно все поймет, – порывисто сказала Фанни и внезапно обняла мать. – Мамочка, любимая, я так рада, что он тебе нравится!

Миссис Уингэм, обнимая дочь, почувствовала, как слезы – слезы признательности – защипали глаза, но тут же исчезли, потому что кто-то тихо постучал в дверь. Вошедший слуга сообщил мисс Уингэм, что экипаж миссис Стреттон ее ждет.

3

Отдохнуть после пикника Фанни не успела, однако вечером на приеме все равно блистала. Несколько человек выразили восхищение ею, а лорд Харлестон, протянув хозяйке бокал шампанского, заметил с очаровательной улыбкой:

– Вас можно поздравить, мадам! Никогда не встречал столь восхитительного создания, как ваша дочь. Так и пышет здоровьем! Какая искренность, какая манера держаться! Полагаю, характер у нее не менее прекрасен, чем лицо.