Пистолеты для двоих

К счастью, ожидание не затянулось надолго. Уже в начале третьего чуткое ухо вдовы уловило стремительные шаги на лестнице, и через мгновение перед ней предстала запыхавшаяся, румяная Фанни с сияющими глазами.

– Мама! О, мама, мамочка, ведь это правда, ты дашь согласие, да?

С этими словами она подбежала к матери, бросилась к ее ногам и обняла, не зная, плакать ей или смеяться. Мистер Кентон в элегантном мундире притворил за собой дверь и стоял немного поодаль, будто сомневался, разрешат ли ему остаться. Это был хорошо сложенный молодой человек с приятным и одновременно довольно решительным лицом. И все же в тот миг он выглядел слегка взволнованным, то и дело хватался за шейный платок, будто тот ему мешал.

– Фанни, милая… – запротестовала миссис Уингэм, – не понимаю, о чем ты говоришь? Здравствуйте, Ричард! Очень рада вас видеть. Вы в отпуске?

– Мама, у нас для тебя такая новость! – нетерпеливо перебила ее Фанни. – У Ричарда умерла крестная и оставила ему много денег, так что теперь он может содержать жену! Он сразу же приехал сказать мне об этом, и мы с ним ходили к адвокату. Это правда!

Миссис Уингэм перевела недоуменный взгляд на мистера Кентона.

– Денег не так много, мадам, – признался он, – но я смогу купить гарнизонный магазин. Хочу сказать, что мне предлагали участвовать в предприятии в одном гарнизоне, только я никогда не думал, что у меня получится… Сейчас у меня есть деньги на покупку. Как только я прибуду в тот гарнизон, надеюсь, мне удастся не упустить второй шанс и не придется вновь затевать хлопоты о продвижении по службе. Если вы дадите согласие на наш брак, от оставшегося наследства я откажусь в пользу Фанни. Это, конечно, не состояние, но все же кое-какие деньги.

– Мама, ты согласна? – с мольбой в голосе спросила Фанни. – Ты говорила, что, прежде чем принять решение, мне нужно посмотреть мир. Я многое повидала, но не встретила никого лучше Ричарда. И никогда не встречу. Да, вести светский образ жизни очень забавно, и мне в самом деле нравились все эти приемы, и все-таки я предпочту армию и Ричарда. Ты дашь нам свое согласие?

Миссис Уингэм посмотрела в счастливое лицо, вопросительно глядящее на нее снизу вверх. Десятки возражений так и не слетели с ее губ. Нерешительно улыбаясь, она промолвила:

– Да, Фанни. Если ты так уверена, значит, мне следует согласиться.

Дочь крепко поцеловала ее в щеку, мистер Кентон приложился губами к руке.

Все стремления пропали даром. С тяжелым сердцем вдова сказала:

– Завтра в три часа ко мне приедет лорд Харлестон.

– Лорд Харлестон! – воскликнула Фанни. – Ты ведь расскажешь ему, мама, что я выхожу за Ричарда? Я бы с удовольствием сделала это сама, но Ричарда отпустили только на один день, ему нужно немедленно возвращаться в полк. Мама, можно я возьму с собой Марию и провожу его до станции? Прошу тебя!

– Да, да, – пообещала миссис Уингэм. – Я скажу лорду Харлестону.

5

Когда в гостиной появился один из самых больших и недоступных призов брачной ярмарки, погруженная в печальные мысли вдова сидела в одиночестве. Уныние, которое она чувствовала в течение многих недель, грозило выйти из-под контроля и только усиливалось неспособностью решить, какая из ее бед стала причиной сильнейшего желания разрыдаться. Годы экономии были потрачены впустую; и все же она не могла сожалеть о времени, проведенном в Лондоне. Ее материнские амбиции пошли прахом, однако, вспоминая счастливое лицо Фанни, она была не в силах сожалеть об этом. Скоро дочь, на которой в продолжение многих лет были сосредоточены все ее мысли, уйдет от нее. Но даже если бы движение пальца могло удержать Фанни, она бы накрепко прижала руки к коленям – в такой позе она и сидела, когда в комнату вошел маркиз.

Лорд Харлестон остановился у порога. Миссис Уингэм оказалось достаточно одного взгляда, чтобы заметить легкую тревогу в его глазах. Боль, которую причинит ему новость, мучительно пронзила ее саму. На мгновение она вдруг мысленно обвинила Фанни за обиду, нанесенную тому, кого она совсем недостойна. Мисс Уингэм была не в состоянии вынести пристальный взгляд посетителя и опустила глаза на золотые кисточки на его ботфортах.

– Миссис Уингэм! Вы чем-то опечалены. Могу я узнать, чем? Если в моих силах что-то сделать…

Маркиз заботливо склонился и взял ее руку в свою красивую ладонь.

– Да… Нет! – растерянно произнесла она. – Все в порядке! Прошу…

С этими словами она отняла руку.

– Мне оставить вас? Полагаю, я приехал не вовремя. Скажите, чего вы желаете? Я ни в коем случае не хочу опечалить вас еще больше.

– О нет! Не уходите! Этот разговор не следует… нельзя откладывать!

Маркиз внимательно посмотрел на вдову, причем озабоченности в его глазах было ничуть не меньше, чем в ее.

– Полагаю… вы знаете, зачем я приехал.

Она кивнула.

– Да, знаю. И хотела бы… очень хотела бы, чтобы вы не приезжали!

– Чтобы я не приезжал?

– Потому что все напрасно! – трагически воскликнула вдова. – Я не могу вас обнадежить, милорд!

На мгновение повисла тишина. На его лице одновременно отразились удивление и досада, однако после паузы он тихо произнес: