Питер Нимбл и волшебные глаза

— Выбраться, говорите? — хохотнул горбатый проводник, как будто услышал особенно остроумную шутку. — А воры ещё говорят, что Старый Шулер рехнулся! Ну, в общем, никакого выхода из пустыни для таких, как мы, нет. Если, конечно, Мальчонка не имеет в виду могилу! — И он разразился смехом. — Туда Старый Шулер может легко их проводить, — сказал старик и провёл пальцем под горлом, наглядно показывая, что он имеет в виду.

Сэр Тоуд смотрел на спутника, и в душе его росло беспокойство.

— Питер, я начинаю сомневаться в нашем верном попутчике.

Питер успокоил друга:

— Последняя фраза — это просто шутка. Побег может быть непростой задачей для такого старика, как он, но я ни разу в жизни не встречал дверей, которые не смог бы открыть. А если ничего другого не останется, мы с тобой просто вскарабкаемся по стене.

Он снова повернулся к Старому Шулеру:

— Можете тогда хотя бы до границы довести?

Мужчина фыркнул и утёр слёзы.

— До границы, говоришь? Это ужасно опасное место, так тебе скажу. Но Старый Шулер ведь заключил договор, так что до границы вас доведёт.

Он пожал Питеру руку и подтянул мальчика ближе к себе. Следующие его слова звучали очень серьёзно.

— Но предупреждаю тебя, Мальчонка. Лучше гони из головы мысли о побеге. — Он окинул небо над головой диким взглядом. — Никто ещё не выбирался из Пустыни Справедливости… Даже Они!

Не сказав больше ни слова, он отпустил руку Питера и нырнул во тьму.

* * *

Как оказалось, Старый Шулер был хорошим проводником. Он на самом деле знал местность не хуже собственных бородавок и демонстрировал это, крича «Привет!» каждому из разбитых кораблей, что попадались ему на пути. Надеясь угодить своим новым благодетелям, старик с готовностью отвечал на любые их вопросы о Пустыне Справедливости.

— Как здесь находят пищу? — спросил Питер, и его желудок особенно громко забурлил.

— Проголодались, говорите? — Старый Шулер издал негромкий гогот. — Питание здесь не то, к чему, возможно, привык Мальчонка.

Он присел на колени и сунул руку в песок. После недолгой борьбы он вытащил наружу длинную и жирную сороконожку, разломал её пополам и бросил себе в рот.

— М-м-м, вкуснятина! — сказал старик, радостно похрумкивая. — Если повезёт, Мальчонка может найти доброго пухлого огненного муравья! А что, в прошлом году Старый Шулер поймал муравья размером с кулак, честно-пречестно!

— Фу, — брезгливо сказал сэр Тоуд. — Не хочу даже думать о том, что вы тут пьёте.

— П-п-пьёте, говорите? — Челюсти старика разжались и выпустили наружу остатки сороконожки, покрытые песком. — Ах, если б можно было… — И он удалился в мир собственных фантазий, причмокивая губами и бормоча бессмыслицу. — Чашечку чаю от Бедного Старого Шулера? — обратился он к воображаемому гостю. — Нет, глотайте-ка дальше свои слюни.

Вопрос о том, что Старый Шулер пьёт (и пьёт ли вообще), был одним из немногих, на которые проводник затруднялся ответить. Например, друзья никак не могли понять, как все эти корабли попали сюда с берега — и имелся ли вообще у Пустыни Справедливости берег, если уж на то пошло. Не узнали они ничего и о том, что же такого натворил Старый Шулер и другие пленные, чтобы их сюда выслали.

— Вы упомянули, что здесь есть и другие узники, — наконец сказал Питер. — Но мы идём уже несколько часов, а всё ещё не встретили ни единой живой души.

Старик с обиженным видом повернулся вокруг своей оси.

— Ни единой души, говорите? А как же Бедный Старый Шулер? У него разве нет живой души?

— Он имеет в виду, кроме нас троих, старая дубина. Сэр Тоуд всё больше раздражался на своего проводника. Большинство людей, встречая сэра Тоуда, так удивлялись тому, что он говорит, что автоматически начинали относиться к нему с уважением, а то и бояться. Однако Старый Шулер упрямо не интересовался ни одним из замечаний рыцаря, что в существенной степени объясняло сегодняшнюю вспыльчивость сэра Тоуда.

— Почему Мальчонка позволяет своему питомцу так грубо выражаться? — спросил он у Питера. — Может, пора ему в наказание скушать этого Котика? А может, он ещё и с Бедным Старым Шулером поделится, м-м-м?

— Ну как я могу быть его питомцем, раз я разговариваю?!

— Конечно, разговариваешь. Старому Шулеру на его веку не приходилось видеть питомцев, которые бы молчали.

Питер достал из мешка свой рыболовный крючок, чем мгновенно привлёк полное внимание старика.

— Сэр Тоуд не мой питомец. Он смелый рыцарь, и более того — мой друг. Вы будете относиться к нему так же, как относитесь ко мне: с уважением. Понятно?

Старый Шулер ответил исступлённым «Да! Да!», обращаясь скорее не к Питеру, а к острию его сверкающего лезвия.

Дальнейший путь проходил в относительной тишине, которая прерывалась только тогда, когда Старому Шулеру необходимо было без приключений провести путешественников мимо лагеря врагов. Тогда он немного опережал друзей и кричал в темноту:

Слепой и замотанный в белые нити,Я Шулер безвредный, меня пропустите!