Пламя Феникса

Ответ пришел незамедлительно: то же, что и всегда. Из небольшой шкатулки Лали достала брошь иллюзий и, отодвинув ворот платья, пристегнула к нижней тонкой сорочке. А теперь нужно настроиться. Все, как раньше учила ее тетушка. «Магия есть в самой броши, тебе не обязательно быть магом, чтобы пользоваться ее услугами».

Услуга, вот что это было.

Лали постаралась в мельчайших подробностях представить себе украденное ожерелье: камни яшмы множества оттенков и все разной формы, один даже напоминал лунный серп. Когда она открыла глаза и посмотрела на себя в зеркало, то осталась довольна. Все-таки воображение у нее всегда было хорошо развито. Порой, даже слишком. Лали отмахнулась от назойливых мыслей и вышла к слугам.

– Я готова.

Ее вещи, большинство которых ей никогда не принадлежали, уже были собраны. Она увидела в металлическом ларце и те вещи, в которых прибыла сюда. Когда процессия вышла на улицу, уже стемнело, тихую ночь прерывало лишь стрекотание цикад. Прежде чем дойти до комнат Укротителя, где ей теперь предстояло жить до свадьбы, следовало миновать пять павильонов. Все они были посвящены той или иной птице, Лали знала их названия, но что ждало внутри, оставалось загадкой.

Перед первым павильоном процессия остановилась, охранник принес ларец с ее прежней одеждой – платьем, которое подарила ей Адора, прежде чем они сбежали из Ремесиса, и лентами. И все это поджег. Лали не ожидала подобного, но порадовалась, что там не было ничего ценного.

Павильон птиц луни встретил ее приятной музыкой – здесь играли на сантуре, и каждая струна посылала ей навстречу удивительной красоты ноты, которые будто бы расслабляли тело. И очень кстати, Лали сама была напряжена как струна. Она шагнула дальше, разглядывая стены, украшенные гравюрами с алыми птицами. Лали обернулась и поняла, что слуги не пошли за ней, и она оказалась наедине с двумя девушками, одетыми в красные шелка, а их шеи украшали цепочки с огромными кулонами. Птицы Укротителя.

Они оторвались от музыкальных инструментов и направились к ней. Девушки мило улыбались, подступая к ней и снимая верхнюю накидку. Лали нахмурилась, но потом решила, что здесь и впрямь очень жарко. Они подали ей кубок, и Лали пригубила бордового ароматного напитка с ярким пряным привкусом. Но девушки уже вели ее дальше. Из павильона в павильон.

Цани – птицы-вестницы в их сине-зеленых нарядах, ядовитые чани, киноварь.

В каждом павильоне она оставляла свою одежду слой за слоем и шла дальше, чуть дрожа, несмотря на духоту.

Когда Кинова, как хранительница таланта направляющей птицы, коснулась последнего платья, под которым оставалась лишь сорочка, Лали перехватила ее руку. Эта чуть грубоватая девушка уже успела ей понравиться, но сейчас она вела себя холодно и отчужденно. Кинова смахнула ее руку и резко сдернула платье. Она опустила взгляд на грудь Лали, где была брошь – увидела ли она ее или поддалась иллюзии? – а потом вытолкнула из павильона в следующий.

Это был Дом Феникса. Лали старалась смотреть на изящные гравюры, где по небу летела птица множества оттенков, а за ней мчался дракон, хвост которого растворялся в морской пучине. Его темно-синее чешуйчатое тело излучало мощь.

«Супруг мой небесный…» – прошептала Лали слова, которые внезапно пришли ей на ум. Но не успела она углубиться в эту мысль, взявшуюся из ниоткуда, как девушки окружили ее, а их милые улыбки сменились ухмылками. Только Кинова выглядела как прежде, но встретившись с Лали взглядом, отвернулась.

– Посмотрите на нее только, – сказала одна из птиц с острыми чертами лица и глазами хищницы. – Это она убила Астрелию. И теперь возомнила себя особенной.

Другие девушки захохотали, задевая Лали, щипая ее за руки, плечи, бедра. Тонкая ткань едва прикрывала тело, а спина и вовсе была оголена, и Лали казалась себе совершенно беззащитной среди этой стаи. Почему они так ведут себя? Разве не должны уважать ее? Она же невеста Укротителя! Почти его супруга!

Но еще не супруга, напомнила она себе. Одна из девиц ущипнула ее так больно, что Лали взвизгнула.

– Довольно, – остановила обидчиц Киноварь, и Лали вздохнула с облегчением, но тут увидела, куда ее привели.

Посреди павильона находился очаг с раскаленными прутьями металла. Возле очага лежала подушка, украшенная бисером.

Кинова выдернула Лали из круга девушек-птиц и опустила на колени прям перед очагом. Бисерины больно впились ей в колени.

Лали заколдованно смотрела на пламя, не в силах поверить, что эти девушки собирались с ней что-то сотворить, но когда Кинова надела на руку перчатку и подняла прут, она увидела на его кончике печать с изображением птицы. Раскаленную печать.

Они что, решили заклеймить ее? Ни за что!

– Нет! – взбрыкнула Лали, пытаясь встать, но за спиной стеной стояли девушки и не давали ей даже шанса. – Нет, Кинова, не делай этого, – взмолилась Лали.

– Вермилия Армадэ, – высокомерно фыркнула та, сверху-вниз взирая на Лали пустыми глазами. – Кто это у нас тут скулит, как щеночек? Неужели наша будущая правительница?