Пламя Феникса

– Нет! – закричала Лали, что было сил. Неужели ее никто не услышит? Где все? Где ее сестры? Где ее демон, страж его раздери!

«Будет нужна помощь, зови», – сказал он. Стоило ли ей воспользоваться его предложением? Неужели она не сможет выпутаться сама?

– Что здесь происходит? – вдруг раздался над головой властный голос, и в павильон с другой стороны вошел принц Самсон. – Вы могли бы проявить вежливость с вашей фэн-луни.

– Но она так громко кричит, – с ехидной улыбкой ответила ему одна из девушек. – Мы не хотели, чтобы она кого-то побеспокоила, господин.

Ну конечно! Да они ее заклеймить пытались!

– Принц… – заговорила Лали, приподнимаясь на одно колено и стараясь не думать о том, как мало на ней одежды. Мертвой хваткой принц фениксов стиснул ее плечо и опустил обратно.

– Тебе стоит проявить стойкость, фэн-луни, – ответил ей Самсон, и Лали ничего не могла разглядеть в его черных омутах. Кроме одного – она обязана беспрекословно подчиниться.

Так значит он не спасет ее отсюда?

– Дайте мне Печать феникса, – приказал он Кинове, и та передала ему прут.

Лали закусила губу, ей хотелось выть от отчаяния, куда ей теперь бежать? Применить силу? Разгромить здесь все? Позвать Кейто?

Или сделать то, что просил принц. Быть стойкой.

Быть достойной звания фэн-луни.

В конце концов, она прыгала в лаву и ничего с ней не было. Никакой боли. Если она феникс, она ведь должна справиться с огнем. Ей не будет больно. Не будет…

Горячая стрела будто пронзила ее насквозь, когда Печать коснулась кожи над левой лопаткой. Лали распахнула рот, чтобы завопить от боли, но крик застрял где-то на уровне легких, как если бы огонь поглотил и его.

Руками Лали царапала пол, стараясь найти опору, однако на смену шоку пришла опаляющая боль, которая распускалась, подобно цветку. Но ничего, она стерпит, разве это может быть хуже того, что творилось у нее в душе?

– Хорошая девочка, – похвалил ее Укротитель. – Тебе нанесут заживляющий бальзам, не беспокойся, боль быстро пройдет. Как будешь готова, встань и иди дальше.

С этими словами он вышел, оставив их с «птицами» в полнейшей тишине. При нем никто не смел задевать ее, поняла Лали. Кинова насильно влила ей в рот еще больше густой бордовой жидкости, которая обжигала язык и горло. Другая девушка положила поверх раны несколько влажных, слегка колючих листьев, которые и впрямь принесли ей облегчение. Лали не знала, сколько она сидела здесь перед этими стервятницами, но ей безумно хотелось уйти, пусть дальше ее и ждала неизвестность.

Она поднялась на ноги, качнулась. Кинова шагнула ей навстречу, но Лали лишь отмахнулась от нее, как от назойливой мухи. Она пройдет этот путь сама.

Вновь оказавшись во власти ночи, Лали замедлила шаг, прежде чем войти в южное крыло Дворца, где обитал принц. Землю устилали алые лепестки, будто указывающие ей путь. Вокруг не было ни души. Должно быть, охрана скрывалась среди густой стены деревьев.

Набравшись смелости и опустошив мысли, Лали возобновила шаг. Спину саднило, клеймо чуть ли не пульсировало на ее коже, но она шла вперед. Поднялась по ступеням, зашла в здание, оказавшись в широком коридоре, освещаемом лампадами. Здесь, на землях фениксов, она будто соприкасалась с древними временами – местные жители не так часто пользовались новшествами, которые были завезены с запада.

Подойдя к дальней двери, украшенной золотым кругом, Лали остановилась. Та была слегка приоткрыта, и оттуда доносились тихие шорохи. Приглушенный голос что-то шептал. Женский голос.

Лали сначала не поверила своим ушам и тряхнула головой, но нет – стоило ей чуть заглянуть внутрь и она увидела за полупрозрачной завесой ткани силуэт женщины. Гибкий стан сдавливали крепкие мужские руки.

– Ты… удивительная! – прерывисто сказал мужчина. И снова, и снова, и снова.

Это был принц Самсон, Лали узнала его властный голос. На лопатке вновь вспыхнула боль от клейма. Она пошла ради их брака даже на это варварство, а он…

Кто он такой, чтобы так унижать ее? Как он мог, ведь он знал, что она придет! Или это тоже часть ее бесконечного испытания?

Слезы застлали ей глаза. Слезы ярости.

Лали развернулась и помчалась прочь, больше не желая оставаться во дворце, не зная, что ей делать.

Она резко замерла и сжала руки в кулаки, на лице ее мелькнула злобная улыбка. А может она и знала.

Следуя внутреннему зову, который не обманул бы ее, Лалибэй добралась до входа в удаленный павильон. Снаружи стояла непроглядная тьма, а изнутри здания шел мягкий свет, будто от одного единственного фонаря или быть может свечи.

Лали ступила внутрь, полагаясь на свое чутье и догадываясь, кого сюда поселили. Подальше ото всех.

– Тебе все-таки понадобилась помощь? – произнесла темнота, будто подзывая ее.

Лалибэй сделала еще один шаг, крепче стиснув кулаки. Ей было больно и ужасно одиноко.

Кейто сидел на широком подоконнике огромного окна и смотрел в темноту. Фонарь под его ногами отбрасывал узоры на пол и стены и его безупречное лицо. Сейчас глаза демона были почти черными, будто сливаясь с окружающим миром.