ПЛАНЕТА ЧЕРВЕЙ

Тут же прозвучал короткий сигнал и появился текст:

«Медотсек – Базе: передаю данные для транскодирования энергосущностям пресечь депонирование крови и жидкостей в периферическом сосудистом русле пострадавших особей, для понижение давления, лактацидоза и нивелирование шока. Пострадавшим применить усиленную дозу поливалентной антикроталидной иммунной FAb-сыворотки для профилактики от столбняка, с использованием препаратов липосомальной формы анатоксинных композиций».

***

Флэм сидел между двух лежаков, с заснувшими спасёнными мужчинами и тяжело дышал, опустив голову, словно ему не хватало воздуха. Рядом с ним стоял Мейнэ с закрытыми глазами и тихо что-то шептал, мелко подрагивая.

Флэм поднял голову, и глядя на подростка, спросил:

– Ты знаешь ещё какой-то зов?

Мейнэ вздрогнул от неожиданности и открыл глаза:

– Нет, господин Флэм… Я… своими словами их благодарю…

– Молодец, – с уставшей улыбкой сказал Флэм. – Червей всегда надо благодарить за помощь. Да и не только их… Любого надо благодарить за помощь… Я вот тебе благодарен, за то, что ты мне помогаешь, и не докучаешь болтовнёй. Давай я научу тебя зову прохлады. Это самый простой зов и его легко запомнить.

– Я буду счастлив, господин Флэм, – оживился Мейнэ, – и я быстро запоминаю.

Элиза, стоявшая у полога, встрепенулась и робко спросила:

– А могу ли я послушать этот зов, господин Флэм?

– Конечно можешь, красавица! – чуть улыбнулся тот, и спросил, – Тебя Элизой звать?

– Откуда Вы знаете?! – удивилась девушка, но тут же смутившись ещё больше, сама добавила, – Ну, да, меня же мама так называла при Вас.

– Ну, вот видишь, как всё просто, – шире улыбнулся Флэм. – Пусть и мама твоя тоже зов разучит, когда вернётся.

На этих словах под полог зашла мама Элизы и сразу стала торопливо говорить, глотая слёзы:

– Ох, господин Флэм! Кабы не Вы… Муж мой Динс вот всё не угомонится, добывая в пустыне белый песок вам, стеклодувам… Мы ж к вам в селение меньше маха[1], как переехали и про скорпионов этих не знали ведь… До этого мы ж только овощи растили… А в этот раз муж с сыном тележку с песком привезли к дому и стали его просеивать. Тут то эти гады ползучие из песка того белого и полезли… И ведь крохотные все были, меньше полмизинца, а вона как до смерти их укусы довести могут то…

– Значит это были ещё детёныши скорпионов, и их яд не такой сильный, - устало сказал Флэм.

Элиза обняла за плечи расплакавшуюся мать и усадила её за стол со словами:

– Ну, будет тебе, мам… Всё уже прошло… Господин Флэм и отца, и Дзалу вылечил. Смотри! Они уже спят смирно и ноги не такие опухшие, как были.

Мама послушно закивала головой, утирая слёзы, а Флэм, спокойно глядя на неё, тихо спросил:

– Хотите зов прохлады разучить вместе с нами, чтобы духоту изгонять?

Женщина взглянула удивлённо и, всхлипнув, спросила:

– Так, то ж «зовущим», как Вы, господин Флэм, черви то откликаются. Как нам то простым людям они отзовутся?

– Отзовутся, поверьте, – со слабой улыбкой ответил Флэм. – Только повторяйте за мной слово в слово, закройте глаза и представляйте, как прохлада окутывает ваши ноги. Ведь чем больше людей взывает к червям, тем быстрее они этот зов слышат и исполняют просьбу.

– Так, значит он не тайный, этот зов? – удивилась Элиза.

– Конечно не тайный, – кивнул Флэм. – Вот скоро наберусь сил основательно и всё селение этому обучу, чтоб от жары да духоты спасаться сподручнее было. Готовы?

Девушка, её мать и Мейнэ, нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу, кивнули и Флэм начал зов.

[1] «Мах» - промежуток времени, равный 33 оборотам (Оборот - промежуток времени, равный земным суткам в соотношении 1 к 1,00314).

Глава 29

Под большим навесом собралось почти всё селение. Весть о том, что Флэм излечил зовом умирающих мужчин и теперь будет всех и каждого обучать зову прохлады к червям, взбудоражила всех жителей. Даже привели под руки пару семидесятилетних стариков, что давно не выходили из своих жилищ.

Флэм смотрел на собравшихся спокойно и немного отрешённо, словно пребывая в каких-то своих раздумьях. На самом деле он, собираясь с мыслями, внутренне боролся с прежним собой, который вдруг стал оживать в нём, и Флэму это оживление очень не нравилось. Нынешний Флэм жаждал большего, а тот прошлый Флэм как был мелким рвачом, так им и остался, рассуждая так же: «Вот же какой пустобрёх ты, Флэм! Такую выгоду сам у себя из-под носа уводишь. Рассказать он собрался как червей приручить! Ха! Ты же с этим зовом мог бы ничего не делая, как та же Хлада, создать себе жизнь, полную блаженства! Знай себе, обращайся к червям, да исполняй желание глупых людишек! Вот зачем себя терзать и какой-то новый смысл жизни искать?»

Слушая «прошлого себя», Флэм всё больше убеждался в том, что поступает правильно. В его понимании такой массовый зов к червям, поможет найти «видящих» червей, чтобы обучить из них бóльшее число «зовущих». Именно взращивание других, по мнению Флэма, поможет ему самому наконец-то вновь разговорить Разум. Это стало его основной целью, которую он понял буквально по пробуждению сегодня.