Планка абсолюта

Что имеет регулярность, что имеет предсказуемость в изменчивости и фальши джунглей, так это охранник. Его физиономия уже свисала надо мной, но руку протягивать он не спешил.

– Раб, а ты мастер эффекта – раздул библиотекарю все хранилище, он, должно быть, разъярен…

– Вытащи меня, я, кажется, понял имя повелителя!

– Все еще нет уверенности, понял ты или нет. Но наверняка поймешь, если оплатишь…

– У меня ничего нет… сейчас не время, потом договоримся!

– Сейчас как раз подходящее время…

Подлец не спешил и тянул слова.

А библиотекарь тем временем пользовался неизвестными мне лестницами; подтягиваться и прыгать, как я, он не мог из-за своего сюртука. Но, несмотря на его длинный путь, я уже слышал тяжелое дыхание.

– Дурацкие игры в шантаж…

– Этим и живем, – с пониманием в голосе произнес цербер. – Но времени и впрямь мало, условие не мое и себе я ничего от твоего выкупа не получу. Итак, даешь обещание?

– Что-о-о?

– Он просит обещание…

– Кто, повелитель?

– Да, он.

– Что я должен пообещать: буду покорным, правильным, что-то еще?..

– Любите вы, люди, играть словами, это бессмысленно. Главное обещание, самое главное, даешь?

Очевидно, моя физиономия убедительно говорила, что я не представляю, о чем идет речь. Не дожидаясь умножения непонимания, надзиратель пустился в пространные объяснения. Из его слов следовало, что люди, когда они еще не совсем люди, а, как охранник, в каком-то промежутке и у них нет мозга, а только чистая сущность, душа или свет, – в этом вот «безобличном» состоянии люди дают обещание. Они будто бы клянутся, что никого не обидят, когда придут к другим людям, никого не станут ненавидеть и только любить божье творение неоскверненной любовью. Я выпятил глаза, не понимая этой метафизики, и, в частности, что я такого наобещал, пока не облачился в земные одежды.

– Как-то неправдоподобно…

– В таком случае, ведь совсем не жалко дать «неправдоподобное» обещание. Что, по рукам?

Мне вдруг захотелось узнать, в чем именно мое обещание, но охранник этого не знал или заявлял, что не знает. Я поставил вопрос иначе: чем мне грозит передача в чужие руки своего обещания? Тут стал удивляться охранник:

– Чужие руки… ты о повелителе хочешь сказать, как о чем-то чужом? Ты, должно быть, не приблизился к разгадке его имени, раз утверждаешь такую нелепость. Просто сейчас обещание – это то единственное, что представляет в тебе ценность… а вот теперь можно оглянуться, наш заботливый архивариус!

Я быстро крутнулся и сразу пригнул голову. В миллиметре от меня пронесся интеллигентский кулак. Библиотекарь стоял рядом с каменным лицом.

– Что тебе надо, идиот, иди дежурь в свой книжный отстойник…

– Поговори у меня… – интеллигент замахнулся для следующего удара и на этот раз точно бы попал. Я бросился бежать по кругу яруса, но через шаг своей торцевой стенкой на пути встала книжная полка, шедшая вровень с внешним диаметром шахты.

Я выхватил несколько книг с полки и швырнул в библиотекаря, это его разозлило пуще, и он изловчился и пнул ногой. Удар вышел крепким, так что я закричал:

– Невежество, повелитель джунглей есть невежество, невежда… как и я!

Спиной я упирался в книжную полку, образованную стволами вьющегося растения, – что-то сдвинуть было нереально, и отступать было можно, только упав вниз, но даже этого не позволил бы проворный библиотекарь. Тут моего плеча коснулся чужеродный сук, и я задрал голову. Охранник стоял прямо надо мной и шипел:

– Хватайся быстрее, имя правильное. Обещание дашь все равно…

Не раздумывая, я вцепился в кусок древесины и взлетел вверх, получив прощальный пинок.

Глава 55

Когда охранник меня обхватывал, то снова произнес:

– Обещание надо дать, иначе будет нарушен закон!

Прозвучал вжик, и мы переместились в новую неизвестность, осматривать которую охранник не дал. Он вперил в меня взгляд и заладил, что спас меня только в обмен на обещание. После таких доводов и дитя бы поняло, что обещание – ценная штука, пусть я об этом многого и не знал.

– Положим, я его дам, что со мной будет?

– Ты останешься человеком, все так же, как то, к чему ты привык.

Не зная того сам, я заманил цербера в ситуацию, когда впервые ему что-то нужно от меня, и предметом торга можно воспользоваться. Мои уговоры, что обещание я могу передать в любой момент, что за мной не станет, охранника не убеждали. Но игра стала интереснее – в ней возник конфликт интересов, что в сто раз лучше подчинения и беспрекословной работы на грубого дядю. К тому же, я теперь узнал и имя местного правителя – Невежество, а этого открытия охранник от меня не ожидал.

– Хорошо, если ты не можешь отвести меня в сад, тогда доставь меня к его границам, откуда я смогу дойти.

– Это возможно, но я должен знать, что ты вернешься назад, – твоя работа не закончена.

– Очень просто, я дам тебе обещание, о котором просит Невежество, но ты должен будешь его вернуть при исполнении моего условия: возвращения из сада к тебе.

– Нет. Я передам Невежеству то, что возьму от тебя, и у меня этого больше не будет, не так ли? Это логика.